Чужая беременная - Мила Ваниль (2020)

В такси Маше удалось немного отпоить маму водичкой, но та все равно испуганно таращилась в никуда и то и дело повторяла:

— Как же так… Как же так…

Легко! Как всегда, в общем-то. Даже вранье с гипсом идеально характеризовало Толика. Маша в очередной раз поблагодарила судьбу, что рассталась с этим человеком. Горбатого могила исправит. Или… любовь. Может быть, когда-нибудь он встретит женщину, которую полюбит по-настоящему. Может быть…

Домой к родителям Маша заходить не стала, в двух словах объяснила все папе, передала ему маму и уехала на том же такси. Вышла раньше, чтобы зайти в магазин за хлебом и йогуртом, — вспомнила, что в квартире у Коли еды кот наплакал. Во дворе присела на скамейку, рядом с детской площадкой.

Осень дарила последние теплые дни — солнечные, пронзительно синие, с золотым отливом. Даже в московском дворе пахло листвой и пожухлой травой. В деревне, наверняка, запах еще слаще. И лес, и озеро сейчас потрясающе красивы.

Маша достала телефон, провела ладонью по экрану. Номер Михаила она давно выучила наизусть, чтобы уже никогда не забыть. Восемь… Девять… два…

Номер высветился на экране, и Маша не сразу поняла, что это входящий.

Миша?!

— Миша?! — крикнула она в трубку и чуть не задохнулась от счастья, когда услышала родной голос.

— Маруся…

Она заплакала, совершенно не стесняясь слез.

— Миша…

— Маруся, прости… Как я сразу не догадался, что ты заменишь симку, как потерянную! Я дурак…

— Ми-и-и-иша…

— Ты плачешь? Маруся! Маруся, где ты?

— А ты? — всхлипнула она. — Где ты?

— Да я это… у подъезда Колькиной квартиры. Если ничего не перепутал. В клинике сказали, тебя выписали, я подумал, может…

Маша подскочила и бросилась к подъезду. Как же она сразу не заметила, не посмотрела! Вот же он, вот…

Миша стоял к ней спиной и что-то говорил в телефон.

— …да где… — услышала она, подбегая.

Хотя какой там бег с таким животом! Как смогла, так и дохромала.

— Миша!

Он резко обернулся. В голове у Маши мелькнуло, что нельзя ему так резко, что спину надо беречь. И все мысли исчезли разом, едва Миша заключил ее в объятия.

— Маруся, девочка моя…

Они долго стояли обнявшись, и целовались у подъезда, как подростки, у всех на виду. Маша только всхлипывала от счастья, а он смотрел на нее таким взглядом, что подкашивались ноги.

— Куда… теперь? — наконец спросил Михаил. — Вернемся в деревню или… — он кивнул на подъезд.

— Домой, — ответила Маша. — А мой дом там, где ты.

Эпилог

— Маруся, остановись, — простонал Михаил, когда Маша протянула ему очередную гирлянду. — Вешать уже некуда.

— Не может быть, — не поверила она. — А перила на крыльце?

— Там снег и мороз! Зачем туда?

— Чтобы было красиво.

— Все уже и так красиво, глаз не оторвать.

Маруся вздохнула и насупилась. Михаил закатил глаза и стал натягивать валенки.

До Нового года еще три недели, но Марусю уже обуяла жажда праздника. Она накупила игрушек и искусственных еловых веток и вечерами мастерила из них нарядные гирлянды, которые Михаил развешивал по всему дому. Саженец голубой ели он посадил в саду еще осенью. Они с Марусей решили, что никогда не будут рубить елки, пусть растет свое дерево, вместе с малышом, его и будут потом наряжать на праздник.

— Скоро некогда будет этим заниматься, — твердила Маруся, перебирая мишуру и шарики в большой коробке. — Хочется почувствовать Новый год до того, как я рожу.

Да пожалуйста! Говорят, у беременных к родам и не такие чудаковатые желания появляются, так что гирлянды — это даже прекрасно. Правда, до этого Маруся, как ненормальная, отмывала дом. Михаил только успевал отнимать у нее лестницу, да тяжелые ведра.