Давай сыграем в любовь - Лана Черная (2020)

— Я ни в чем вас не упрекаю, — говорит она вдруг устало. — И не осуждаю. У каждого свой жизненный путь. И каждый выбирает по себе. Но у Тимофея есть близкие. И я думаю вам, Кира Леонардовна, стоит обсудить это с ними. Поэтому я должна сообщить о вашем визите…

— А что, неужели еще не сообщили? — не сдерживаю сарказма. — Как так, Валентина Павловна? Я же целых полтора часа провела с мальчиком. Вдруг он уже ко мне привязался? Или вы считаете, что у меня совсем нет шансов стать ему достойной матерью? А впрочем, — жестом останавливаю ее, когда она пытается ответить на мои вопросы. Поднимаюсь. — Сообщайте, кому хотите. А у меня дела.

И просто ухожу, осторожно прикрыв за собой дверь. Где же было ее беспокойство, когда воспитатель спокойно привела ко мне Тишу?

Полуденное солнце слепит, и я на секунду прикрываю глаза. Не могу усыновить, значит? Это мы еще посмотрим, уважаемая, что я могу, а чего нет. В корзине на сгибе локтя пищит котенок. Заглядываю вовнутрь.

— Ну что, Рыжик, поехали домой?

Кажется, наступила пора вернуться в свою квартиру. Выхожу за калитку и замираю у кованого забора. Вижу его. Он стоит, бедрами упершись в капот черного монстра, и смотрит на меня. Жилистые руки с синими реками вен и черными линиями татуировок скрещены на груди, а крепкие ноги — в лодыжках. А еще он улыбается, немного устало, но радостно. Так искренне, что я залипаю на его улыбке. На этих чуть полноватых губах, вкус которых я помню до сих пор. И не разрывая взглядов, шагаю ему навстречу. Он отталкивается от капота. Я делаю шаг, нога подворачивается, слетев с бордюра, и я падаю прямо в сильные руки Клима. Ловит корзину и аккуратно ставит ее на капот.

— Ну точно Неваляшка, — смеется он мне в губы и накрывает их своими. Мимолетное прикосновение, почти невинное, но колени подкашиваются и где-то в солнечном сплетении вспыхивает жгучее солнце.

— Ты давно здесь? — спрашиваю, с трудом отлепившись от его губ. Он обнимает меня, большими пальцами кружит в ямочках на талии, щекочет. И желание раскаленным ручейком стекает по венам, толкается между бедер.

— Ты красивая, — игнорируя мой вопрос. — Знаешь?

Пожимаю плечом. Да, знаю. Зеркало напоминает об этом каждый день.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Стилисты творят чудеса, — хмыкаю.

— Нет, глупая, — убирает с лица кудрявую прядку, заправляет за ухо. — Ты сияешь вся. И знаешь, мне это нравится. Нравится, что ты такая со мной. Настоящая.

Он улыбается, мягко очерчивает подушечкой большого пальца скулу, контур губ. А я совершенно теряюсь от его ласки и его слов. И млею от его пальцев. От него самого рядом. Он делает меня слабой и откровенной в своих желаниях, которые я привыкла держать под замком. Но он нашел ключ и взломал все коды. И теперь все мои тайны лежат перед ним — бери и делай, что хочешь. И я чувствую себя обнаженной как никогда.

— Клим, — выдыхаю, понимая, что мои слова — путь в неизвестность. Шаг в бездну. И я делаю его. — Нам нужно срочно пожениться и усыновить Тишу.

Вот только я совершенно точно не рассчитываю, что в бездне есть дно. Холодное, твердое, ломающее кости. И это дно настигает меня черным непроницаемым взглядом и сжатыми в тонкую полоску губами.

Никогда не была фантазеркой, но сейчас отчетливо слышу хруст ломающегося позвоночника и моей глупости.

— Нет, — всего три буквы, а столько мыслей в бестолковой голове. И столько боли за ребрами.

Проклятье, когда же я успела так вляпаться в этого мужика? И главное, почему именно в него? И почему мне так больно? От одного отказа?