Забвенное - Аманда Стивенс (2011)

— Значит вы больший дурак, чем я предполагал.

— А вы мегаломан[2] с пятой Ахиллеса. Николас, ваша величайшая сила одновременно и величайшая слабость такая же, как у вашего деда и отца. Если её имя будет предано огласке…

— Ваша тётя уже немолода. Не втягивайте её в эти жалкие интриги.

Мужчина рассмеялся.

— Я говорю не про Вайолет, а про её мать. Даже покоясь в сырой земле, Ильза Тисдейл имеет власть уничтожить вас… и вы это прекрасно понимаете.

Стоило незнакомцу произнести это имя, как на плечо Ри легла ледяная рука.

Ри в ужасе обернулась, не сомневаясь, что кто-то вошёл в приёмную, а она этого даже не заметила. Её поймали с поличным за подслушиванием личного разговора, и на ужасающую секунду её сердце остановилось.

Но за спиной никого не оказалось.

Её накрыла волна облегчения, несмотря на дрожь, вызванную порывом воздуха. Наверное, это включился кондиционер, а она стояла перед ним. Это объясняло, почему она вдруг покрылась мурашками.

Не обращая внимания на озноб, Ри приказала себе уйти, прежде чем её действительно поймают. Но она осталась стоять на месте, окаменев от ужаса, что из-за непроизвольного шума выдаст себя доктору Фарранти и его собеседнику. Услышанное ею было чистейшим шантажом — если только шантаж может быть чистым. Разговор потряс всё её существо, и она знала, что вернётся к нему позже, прокручивая в голове каждую отвратительную деталь.

«Но что я могу сделать? Какой бы уродливой ни сложилась ситуация, она не имеет ко мне ни малейшего отношения».

И всё-таки она не могла избавиться от дурного предчувствия. Она знала, что подслушанные угрозы и недомолвки навсегда изменили для неё образ Николаса Фарранти. Однако… сейчас не время зацикливаться на «павшем герое». Нужно выбираться отсюда.

Ри собралась уже уйти, но тут вспомнила про пакет на столе. Если доктор Фарранти его сегодня увидит, то поймёт, что в приёмной кто-то был. Пара слов с Труди Макинтайр, и в разговоре всплывёт имя Ри, и тогда академическое порицание и немедленное увольнение из больницы могут стать наименьшими из её бед.

Прошмыгнув обратно к столу, Ри взяла пакет и замешкалась. По недовольным голосам в кабинете она поняла, что её не услышали. Ри прокралась через комнату (к счастью, шаги заглушил плюшевый ковёр) и уже собралась выскользнуть в коридор, как услышала, что двери за её спиной открываются, а голоса становятся громче.

Ри отчаянно попыталась продумать пути к отступлению. Она не успеет добежать до лестницы, а в приёмной негде спрятаться. Развернувшись, она отошла к двери и сделала вид, как будто только что вошла и замерла в притворном удивлении, когда из кабинета доктора Фарранти вылетел незнакомец.

Он выглядел на сорок пять лет, высокий, жилистый и с такой неприметной внешностью, что мог легко затеряться в толпе. Но у Ри была прекрасная память на лица, которую она унаследовала от покойного отца. Она машинально запомнила его черты: слабо выраженную линию челюсти и подбородка, отёки вокруг глаз, указывающие на склонность к алкоголизму. Как только их взгляды пересеклись, в голове Ри молнией пронеслась мысль, что она смотрит прямо в глаза шантажиста.

Он скользнул по ней взглядом, оценивая и отвергая как не стоящую внимания, пересёк комнату и прошёл мимо в коридор. Ри обернулась бы, но её внимание было приковано к доктору. Он стоял в дверях своего кабинета с искривлённым от ярости лицом.

— Вы кто? — властно спросил он.

— Ри… Хатчинс, — произнесла она, надеясь, что он не заметил нервной запинки.

Она сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.

— Одна из медсестёр попросила меня оставить вот это на столе вашего ассистента, — сказала она и протянула пакет.

— Как долго вы здесь стоите?

— Я только что вошла. Простите, что побеспокоила. Я подумала, вы уже ушли.

Он заметил на ней медицинский халат.

— Как понимаю, вы одна из работниц госпиталя?