Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

– Родня затребовала тело, но не станет же она проверять его комплектность. Знаете, во время вскрытия достают органы, чтобы осмотреть и вернуть внутрь тела в пластиковом пакете. Разрез зашивают. Кому взбредет в голову удостовериться, все ли на месте? В общем, я утаил вот это. Очень рассчитываю на ваше молчание. В конце концов, это не абы кто… Так же поступили с Эйнштейном.

Он зажигает на потолке красную лампу, при которой проявляют снимки, и становится видно, что именно находится в колбе.

– Мозг Финчера! – восклицает Лукреция.

Журналисты не смеют шелохнуться, завороженные зрелищем подсвеченного красным нервного отростка. Его бороздят извилины, четко выраженные вены теряются в глубоких провалах. Сечение находится там, где должен начинаться спинной мозг.

Судмедэксперт подносит колбу к глазам, внимательно разглядывая содержимое.

– Человеческий мозг – величайшая из загадок. Проблема в том, что мы располагаем всего одним инструментом, чтобы попытаться ее разгадать, и имя ему – наш собственный мозг.

Они долго смотрят на мозг, переваривая последнюю фразу.

Лукреция протягивает визитную карточку.

– Найдете что-нибудь новенькое – сразу звоните мне. В любое время суток, вы меня не побеспокоите, телефон стоит на виброрежиме.

Профессор Жиордано хватает карточку и небрежно сует в карман. Его ладонь поглаживает колбу.

– Я несколько раз встречался с Сэмюэлом Финчером при его жизни. Мы подружились. Последний раз я видел его в кабаре «Веселая сова», где выступал его брат, Паскаль Финчер. Он гипнотизер. Кстати, они оба были фанатиками разгадывания тайн мозга. Сэмюэл подходил к проблеме с органической стороны, Паскаль – с психологической. Побывайте на его сеансе гипноза, там вы поймете силу мысли…

Под лучами красного света мозг Финчера медленно вращается в колбе.

18

Жан-Луи Мартена обуяли ужас, паника, полное смятение. Однако в ухо продолжал литься ласковый голос:

– Знаю, это нелегко. Но вы в хороших руках. Вы находитесь в больнице Святой Маргариты. Мы занимаем передовой рубеж изучения мозга и нервной системы.

Теперь ему открылся масштаб случившейся катастрофы. Жан-Луи Мартен, бывший сотрудник юридического отдела Кредитно-вексельного банка Ниццы, думал, видел одним глазом, слышал одним ухом, но не мог даже пошевелить пальцем, чтобы почесаться. Собственно, потребность чесаться и не могла возникнуть за полной неспособностью почувствовать зуд… Сейчас его сверлила единственная мысль: лишь бы все это кончилось.

Доктор Сэмюэл Финчер положил руку ему на лоб, но Мартен не почувствовал прикосновения.

– Я знаю, о чем вы думаете. Вы хотите умереть. Вам хочется совершить самоубийство, но вы отдаете себе отчет, что из-за полного паралича это вам недоступно. Я прав?

Жан-Луи Мартен предпринял титаническую попытку ответить, но только и смог, что опустить веко. Других действующих мышц у него не осталось.

– Жизнь… Такова мотивация любого организма: прожить как можно дальше. Этого жаждет даже бактерия, червяк, насекомое. Еще несколько секунд жизни, еще немножко, еще.

Доктор сел рядом с ним.

– Я знаю, что вы думаете: «Только не я. С меня довольно». Но вы ошибаетесь.

Медная радужная оболочка зрячего глаза Жан-Луи Мартена расширилась, в ней разверзлась черная бездна, выражавшая весь ужас. Он встретил эту ситуацию совершенно неподготовленным.

Со мной покончено. Что я натворил, чем заслужил такую кару? Такого никто бы не вынес. Не двигаться! Не говорить! Не чувствовать мира! Боль, и та мне недоступна. Все рухнуло. Я завидую калекам, они всего лишь калеки! Завидую обожженным! Безногим завидую – у них хоть руки есть. И слепым, они, по крайней мере, чувствуют свое тело! Я наказан с большей жестокостью, чем кто-либо еще в истории человечества. Раньше мне дали бы умереть. Но теперь из-за проклятого прогресса я живу помимо собственной воли. Это ужасно.

Его взгляд, пометавшись, останавливается.