Птица-радуга - Анна Платунова (2020)

Мое состояние было близко к панике, низкий потолок вдруг стал давить, стены как будто подступали все ближе. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха.

Я встретилась глазами со взглядом Джаспера. Его фиолетовые глаза были такие спокойные, что и я поневоле расслабилась.

— Паникер ты, Финик, — сказал он со своей обычной ехидцей, и от этого на душе совсем полегчало.

— Давай мне свое ведро, — продолжал он как ни в чем не бывало. — А то боюсь, что ты под тяжестью его рухнешь. Скажем, что убрались, никто и не проверит.

К вечеру Джаспер и думать забыл об этом маленьком происшествии, я же теперь почувствовала, как никогда до этого, что ожидает нас не увеселительная прогулка и, кажется, впервые пожалела о своем решении. Страх перед неизвестной опасностью, поджидающей нас на Пандоре, теперь впервые сжал мне сердце.

Джаспер несколько раз спрашивал у меня, почему «птенчик так тих и задумчив», но я только качала в ответ головой. Больше всего в этот момент мне хотелось пойти к командору и спросить обо всем напрямую, но я тут же прогоняла эту мысль. С какой стати я к нему заявлюсь? Еще спасибо, что при прошлой нашей встрече я отделалась легким испугом.

Десять раз за вечер я говорила себе, что идти к командору со своими страхами безответственно и по-детски, и десять раз эта мысль возвращалась ко мне снова.

В конце концов, глубокой ночью, когда Джаспер давно уже спал, я встала, оделась и пошла на палубу А. Дежурный офицер палубы проводил меня долгим взглядом, но так как экипаж шаттла мог перемещаться по кораблю свободно и беспрепятственно, меня останавливать не стал.

Я подошла к знакомой двери и заставила себя постучать прежде, чем рационализм победит чувства, и внутренний голос в который раз за этот вечер объявит мне, что это глупейшая затея. Ладони мгновенно вспотели, и я чуть было не бросилась наутек, как нашкодивший ребенок, и только усилием воли смогла себя остановить. « Может быть, он спит и не услышал стука?» — обнадеживала я себя.

Но он услышал. Дверь совершенно неожиданно распахнулась, а я ведь даже не слышала шагов, и на пороге возник хмурый командор, всегда аккуратно расчесанные волосы растрепались, из-под сдвинутых бровей смотрели колючие глаза. Когда он увидел меня, выражение его лица в течение нескольких секунд менялось так быстро, что я совершенно растерялась. Сначала брови поднялись удивленно, потом уголок рта дрогнул в улыбке, но тут же улыбка погасла, черты лица стали жесткими, словно командора пронзила неприятная или даже страшная мысль.

— Это ты, — сказал он тихо, не спрашивая, а утверждая. — Но как?

Я совсем растерялась, не зная, как оценить его реакцию. Я даже слов не могла найти нужных, чтобы объяснить свое появление.

— Неважно… — продолжал командор, словно разговаривая не со мной, а с кем-то другим. — Что ты теперь хочешь? Мы договорились. Ты обещал! Зачем же ее…

Мне показалось, что из нас двоих кто-то точно не в себе. «Ты обещал». Уж кто-кто, а Юлиусу Шеману было совершенно точно известно, что я девушка. Да и не обещала я ничего. На командора страшно было смотреть, такого мертвого лица я не видела прежде ни у одного человека. И, неожиданно для себя самой, я начала хлюпать носом.

— Мне очень страшно… — прошептала я. — Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Извините, что разбудила среди ночи. Но… Я не могу спать… Я так боюсь…

И тут произошло что-то совершенно невероятное! Командор Шеман моргнул, словно оживая, сгреб мне в охапку и так крепко прижал к груди, что я чуть не задохнулась. То ли от нехватки кислорода, то ли от неожиданности, голова пошла кругом. Командор между тем чмокнул меня в макушку, и я окончательно уверилась, что кому-то из нас нужно сходить к психологу. А может быть, я все же уснула, и поэтому все кажется таким бредовым.

— Мария! — сказал Шеман. — Больше меня так не пугай!

Он выпустил меня из объятий, и снова стал сразу подтянут и строг.

— Заходи. Поговорим.