Халим. В плену у шейха - Анастасия Шерр (2022)

– Нет… То есть, я не рассматривала твой возраст в этом плане.

Он смеётся, ловит своими ладонями моё лицо и целует. Так страстно, напористо, что я не успеваю набрать в лёгкие воздуха, и через пару секунд они начинают гореть. Когда шейх отпускает меня, отшатываюсь, хватаю ртом воздух, а он щурится, в глазах появляется похоть, которую я ни с чем не спутаю.

– Вернись ко мне, – приказывает уже без тени улыбки, и я делаю шаг по песчаному дну. Обращаю внимание на то, что и шейх стоит в воде босиком, а его белые брюки по колено намокли. – Вот так, – привлекает меня за талию, крепко прижимает к себе, отчего из груди выбивает остатки кислорода.

– Пойдём пообедаем вместе. У меня есть к тебе разговор.

Увлекает меня за собой, а я кошусь на пантеру, шагающую рядом с моей стороны. Она вроде как не обращает на меня внимания, но всё равно опасаюсь. Тут не знаешь, что ожидать от человека, а зверь он и есть зверь.

В большой столовой накрыт стол. Столько еды, что можно накормить человек двадцать. И это всё для нас двоих. Самое смешное, что мы не съедим и третьей части, и эти «остатки» просто выбросят. Ужасно несправедливо… Блеск золотой посуды заставляет поморщиться.

Едим в тишине, а когда шейх откладывает приборы и поднимает взгляд на меня, я прикусываю губу, краснея. Всё это время я смотрела на него. На мускулистые, жилистые, сильно загоревшие руки, на то, как агрессивно он пережёвывает пищу и как уверенно при этом себя чувствует. А вот я в его присутствии не смогла проглотить и кусочка.

– Что с твоим аппетитом?

– Я не голодна.

Он берёт с блюда кусок мяса голыми пальцами и швыряет его пантере, что устроилась чуть поодаль, а кошка, резко подпрыгнув, хватает еду в воздухе.

– Надеюсь, твоё настроение улучшится, если я позволю тебе написать письмо тёте и передать ей денег? Ты ведь о ней всё время думаешь?

Я подпрыгиваю будто на иголках, неимоверным усилием воли заставляю себя усидеть на месте.

– Письмо? Его напишу я? – спрашиваю с подозрением.

– Да. Ты напишешь. Если, конечно, хочешь успокоить её. Напишешь, что у тебя всё хорошо, просто ты познакомилась с мужчиной и решила погостить у него.

Горько усмехаюсь. Всё ясно. Он хочет, чтобы я лгала. Чтобы меня не искали.

– Моя тётя меня знает. Я никогда не была ветреной. Она просто не поверит, что я могла взять и бросить всё. И тем более она не поймёт, если я передам ей деньги.

– Тогда придумай что-нибудь другое. Скажи, что тебе предложили работу. Да какая разница вообще, что она о тебе подумает, если ты вернёшься домой богатой женщиной, – шейх непонимающе усмехается, будто, и правда, ему не доходит. Хотя, да. Куда ему?

– А ты не боишься, что я напишу правду? И тогда моя тётя устроит международный скандал. Что скажут на это твои люди? Те, кто считает тебя своим правителем? – во мне тут же поднимает голову дух противоречия.

– Ты этого не сделаешь. Ты очень любишь свою тётю и не станешь её расстраивать. А что касается скандала… – он вытер пальцы салфеткой, отшвырнул её на стол и поднял на меня потемневшие глаза. – Мне бы, конечно, этого не хотелось. Но такие проблемы я решаю довольно быстро. И лучше тебе не знать, какими методами я это делаю.

Сглатываю, прерывая зрительный контакт и пытаясь унять возникшую от его тона дрожь в теле. Я действительно не хочу знать о его «методах». Что же касается тёти, тут он тоже прав, как не обидно это признавать. Я ни за что не стану расстраивать её ещё больше. И так неизвестно, что ей уже там наговорили обо мне и что она сама додумала.

– А я могу поговорить с ней? По телефону или по видеосвязи? Тогда я смогла бы её успокоить и…

– Не сейчас, – отрезает он раньше, чем я успеваю закончить фразу. – Ты должна заслужить моё доверие.

ГЛАВА 26