Жасмин - Алекс Белл (2016)

— Спи, моя дорогая, — сказал он тихо, когда увидел, что я смотрю на него. — Я не хотел тебя будить. Все будет хорошо.

Он зашагал к двери. Мне показалось, что его немного пошатывало. Я хотела окликнуть его, спросить, все ли с ним в порядке, и куда он отправился, а еще, когда он вернется. Но чувствовала себя как-то странно, будто во сне, и прежде чем я успела выговорить его имя, он уже исчез за дверью.

Следующим утром меня разбудили солнечные лучи, просочившиеся через стекло. Моя голова уже не была такой ватной, но стоило мне приподняться чуть-чуть, как по телу разлилась боль. Я взволнованно оглядела палату в поисках Бена, но в комнате вообще никого не было, а стул, на котором он сидел прошлой ночью, вернулся на свое законное место возле столика у окна.

— Бен, — произнесла я или, по крайней мере, попыталась. Вышло больше похоже на сдавленное карканье.

Может быть, он ушел в ванную. Я откинула одеяло и выдернула капельницу из руки, затем спустила босые ноги на пол. Неприятно было узнать, что мои ноги едва мне подчиняются и очень плохо справляются со своими обязанностями. Но я кое-как, будто последний забулдыга, доковыляла до ванной, сшибая все на своем пути.

— Бен, — вновь позвала я, когда открыла дверь.

Но и здесь Бена не было. Может быть, он вчера мне просто приснился... Эта мысль заставила меня запаниковать, и я уже было собралась поискать кого-нибудь, чтобы хоть как-то прояснить упущенные мною события, как меня накрыла волна тошноты, и я сложилась пополам прямо там, где стояла. Меня вывернуло, я даже не успела добежать до туалета. Стоило мне попытаться разогнуться, как голова закружилась, грудь пронзила боль, и я упала. На мое счастье, в палату вошла медсестра и нашла меня прежде, чем я пострадала еще сильней.

— Простите меня, — прохрипела я, — но меня стошнило на пол и...

— Не переживайте, дорогая. Всякое бывает. Побочный эффект анестезии. У некоторых бывает реакция и похуже. Давайте-ка вернем вас в кровать, пока у вас швы не разошлись. Вам еще нельзя ходить.

Стоило ей произнести эти слова, как я поняла, что моя грудь обмотана бинтами, а сама я одета в ужасную больничную сорочку.

— Где моя одежда? — тупо спросила я, пока сестра помогала мне лечь в кровать. Но прежде чем она успела ответить, я задала следующий вопрос: — Где Бен? Вы знаете, где он?

— Вы имеете в виду человека, который вас принес? Он ушел прошлой ночью, дорогая. Но он оставил нам номер телефона ваших родителей, и они едут сюда прямо сейчас.

— Родителей? — Я поморщилась в замешательстве. — А в какой мы стране?

— В Англии, — ответила медсестра, одаривая меня обеспокоенным взглядом. — Схожу-ка я лучше за врачом. Он собирался вас осмотреть, сразу же, как вы очнетесь. А когда вы почувствуете себя лучше, с вами захочет поговорить еще и полиция.

— Полиция? Зачем?

— Потому что вы стали жертвой ужасного нападения, — ответила медсестра, заботливо глядя на меня. — Разве вы ничего не помните?

Не то слово. Такое не забудешь. Я отчетливо помнила выражение лица Джексона, которое говорило, что мне не избежать смерти. Помнила, как я боролась с ним изо всех сил, пока Бен не ударил его по голове ледяной дубиной, как кровь Джексона забрызгала мне лицо... Я невольно вздрогнула при этом воспоминании. Но разве расскажешь о таком медсестре или полиции, тем более, что сейчас мы в Англии? Как объяснить, что я была ранена безжалостным вором, мечтавшим заполучить лебединую песню в «Ледяном отеле» в Швеции? Я даже не знала, где сейчас этот отель, может, его затянуло в волшебное царство?! И потом, как расскажешь о том, что тебя привез сюда волшебный конь? Да я и не знала, что именно Бен им наплел, а мне не хотелось, чтобы наши рассказы отличались. Как бы там ни было, в конце концов, я просто произнесла:

— Я не помню ничего о прошлой ночи, кроме того, что меня доставил сюда Бен.