Ночной администратор - Джон Карре (2016)

– Мистер Роупер действительно очень важная персона, – медленно и торжественно продекламировал Стриппли, застегивая кожаное пальто перед тем как выйти в метель. – Из наших клиентов он пятый в списке и первый – среди гостей-англичан. В последний раз, когда он был тут со своими людьми, это обходилось ему в двадцать одну тысячу семьсот швейцарских франков в день, не считая обслуживания.

Глухой, словно из-под воды, треск мотоцикла дошел до сознания Джонатана – это Стриппли, невзирая на снежную бурю, пробивался к дому своей матушки. Джонатан обхватил голову руками и несколько минут сидел не шевелясь, будто в ожидании воздушного налета.

«Спокойно, – сказал он себе. – Роупер не суетился, и ты не суетись».

Джонатан снова выпрямился и с сосредоточенным выражением лица принялся изучать письма, лежащие на его столе. Текстильный магнат из Штутгарта был недоволен счетом, выставленным ему за рождественскую вечеринку. Джонатан набросал язвительный ответ за подписью герра Майстера. Рекламная компания из Нигерии просила содействия в устройстве конференции. Джонатан выразил ей сожаление по поводу отсутствия мест.

Третье письмо оказалось адресованным лично ему от одной симпатичной француженки, жившей в отеле с матерью. Сибилла, так звали девушку, упрекала Джонатана: «Неужели вы настолько англичанин, что после всех наших прогулок на яхте, после замечательных вылазок в горы, после всего, что было, не можете стать для меня больше чем другом? Когда вы смотрите на меня, ваше лицо мрачнеет. Я вам отвратительна».

Чувствуя потребность пройтись, Джонатан прогулялся в северное крыло здания, где герр Майстер строил гриль-бар из редких сосновых пород, извлеченных им из крыши какого-то идущего на слом архитектурного памятника. Никто не знал, зачем герру Майстеру понадобился гриль-бар, как никто не помнил, когда он принялся за его постройку. Пронумерованные панели были сложены в штабеля напротив незаконченной стены. Джонатан почувствовал их отдающий мускусом запах и вспомнил волосы Софи с их ванильным ароматом в ту ночь, когда она пришла к нему в его контору в отеле «Царица Нефертити» в Каире.

* * *

Нет, не гриль-бар навеял эти воспоминания. Стоило Джонатану в половине шестого увидеть имя мистера Роупера, как он тут же мысленно перенесся в Каир.

Джонатан часто видел ее – томную темноволосую красавицу под сорок с тонкой талией, элегантную и отрешенную, – но никогда не заговаривал. Он узнавал ее, когда она проходила мимо или садилась в темно-бордовый «роллс-ройс», дверцу которого придерживал мускулистый шофер. Когда она возвращалась, шофер следовал за ней, как телохранитель, нависая сзади со скрещенными руками и поигрывая бицепсами. В ресторане она заказывала коктейль и, подняв темные очки на лоб, на манер гонщика, небрежно просматривала французскую газету, пока шофер потягивал содовую за соседним столиком.

Персонал гостиницы называл ее мадам Софи, а мадам Софи принадлежала Фрэдди Хамиду, младшему из трех не пользовавшихся особенной симпатией братьев Хамид, владевших большей частью Каира, в том числе отелем «Царица Нефертити». Величайшим «достижением» Фрэдди в его двадцать пять лет был проигрыш около полумиллиона долларов за десять минут игры в баккара.

– Вы – мистер Пайн, – начала она с французским акцентом, усаживаясь в кресло напротив стола Джонатана. И, наклонив голову и глядя на него искоса: – Совершеннейший представитель английской нации.

Было три часа ночи. Она пришла в шелковом брючном костюме. На шее красовался амулет из топаза. «Возможно, под градусом, – сказал себе Джонатан. – Осторожность не повредит».

– Благодарю, – вежливо отозвался он. – Давно мне подобного не говорили. Чем могу быть полезен?

И когда он осторожно втянул в себя воздух, казалось, вокруг витал только один запах – запах ее волос. И было какое-то таинственное очарование в том, что совершенно черные волосы пахли, как светлые: теплом и ванилью.