Черная вдова - Максим Шаттам (2015)

Доктор Фольстом положила скальпель на тележку и склонилась над телом. Ее лицо стало белым как снег.

Вдруг плечо покойника задрожало.

От этого движения из его внутренностей выпали несколько зажимов.

После этого Иеремия Фишер застыл.

Дрожа всем телом, Котленд зажал рот рукой.

— Санта Мария Матерь Божья, он что, жив?

— Не говорите глупостей.

— А это вы как объясните? — воскликнул Котленд. — Он шевелился, и у него гусиная кожа, черт возьми!

Изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие, Сидни Фольстом взяла в руки маленькую лампу.

— Заместитель Котленд, вам следует знать: сюда попадают только те «пациенты», у которых отсутствует дыхание, не прослушивается пульс, а зрачки не реагируют на свет. Всего полчаса назад я убедилась в этом сама. Поверьте, ошибка исключена.

Подняв веко покойного, она поднесла к его глазу лампу.

— Смот…

Слова замерли на ее губах.

Ее колени задрожали, перчатки стали влажными от пота.

Ее окутал чудовищный мрак, и больше она ничего не видела.

Наука исчезла где-то далеко, а вместе с ней и все непоколебимые истины этого мира. Все это всосал в себя зрачок.

Иеремия Фишер задрожал всем телом.

Сидни окаменела. Она была не в силах пошевелиться, она не хотела шевелиться. Ее сковал страх.

Она знала, что сойдет с ума, если посмотрит вниз.

Окончательно и бесповоротно.

ГОД СПУСТЯ

1

Гора Худ находится в пятидесяти километрах к востоку от Портленда, штат Орегон. Она напоминает колосса с содранной кожей, скрюченного и обезглавленного временем. Ее окружают другие горы и холмы, похожие на ласковые волны и следующие за ней на многие десятки километров. Густой лес, покрывающий весь пейзаж и пронизанный клочками тумана, заканчивается где-то далеко на горизонте. Это дикая территория Национального лесного заповедника «Гора Худ», огромного растительного мира, полного опасных бездн и бурных водоворотов.

Крошечный автомобиль, поблескивающий в лучах июньского солнца, был похож на жемчужину, затерявшуюся в самом сердце этого изумрудного ложа.

В кабине джипа раздался треск рации.

— Адриен?.. Адриен?.. Это Джим.

Адриен Арк положил кирку на кожаное кресло автомобиля и взял в руки микрофон.

— Это Адриен. В чем дело?

— Нам позвонили из Агентства по охране окружающей среды. У них по-прежнему нет новостей от их сотрудника по имени Флетчер Салиндро. Не мог бы ты пойти проверить? Он вышел сегодня утром в направлении большой поляны за Игл-Крик. Поляна Игл-Крик Семь.

Адриен поставил ногу на борт джипа и облокотился о крышу.

— Хорошо, я проверю. А что там делал этот Флетчер? — спросил он.

— Ничего особенного. Он ушел в сторону поляны, после чего не отправил ни одного сообщения по рации и не отвечал на вызовы коллег из Портленда. Они хотят, чтобы мы убедились, что с ним все в порядке. Сделай, что сможешь. Спасибо.

Адриен снял шляпу и бросил ее на заднее сиденье вместе с собранными образцами мха и веток.

Мотор взревел, подняв в воздух стаю птиц, и джип помчался по обрамленной кустарником дороге.

Адриен работал здесь уже три года и знал все местные тропы как свои пять пальцев. Это была его стихия — дикий парк площадью почти девяносто на шестьдесят километров, западная часть которого находилась в его ведении. Его работа заключалась в том, чтобы наблюдать за флорой и фауной, за жизнью леса, предупреждать пожары и — крайне редко — проводить спасательные операции. Туристы-новички почти никогда не сходили с помеченных троп или же удалялись от них не настолько далеко, чтобы заблудиться. Лес был слишком велик, чтобы пробудить жажду исследований в том, кто был к этому не готов. Все знали, что потеряться здесь означает погибнуть.