Игра Нептуна - Фред Варгас (2006)

Теперь, когда алкоголь сковал его тело, он мог думать, соображать, прикидывать. Попробовать взглянуть в лицо чудовищу, которого упоминание о Нептуне выманило из пещеры. Незаконный пассажир, страшный чужак. Непобедимый высокомерный убийца, которого Адамберг назвал Трезубцем. Неуловимый преступник, который тридцать лет назад перевернул его жизнь. Четырнадцать лет он гонялся за ним, преследовал, надеясь схватить, и неизменно упускал движущуюся мишень. Он бежал, падал, поднимался и снова бежал.

Он утратил надежду и потерял брата. Трезубцу всегда удавалось ускользнуть. Титан, дьявол, адский Посейдон. Поднимающий трехзубое оружие и убивающий одним ударом в живот. Оставляющий за собой пропоротые тела жертв с тремя кровавыми ранами в линию.

Адамберг выпрямился. Три красные кнопки на доске в его кабинете. Три кровавые раны. Длинная вилка с тремя зубцами, которой орудовала Энид, так похожая на вилы. Нептун, потрясающий скипетром. Все эти образы причинили ему сильную боль, взбаламутив душу и захлестнув страхом, как грязью.

Теперь он думал, что должен был связать пережитое жестокое потрясение с мучительно долгим путешествием рука об руку с Трезубцем. Никто не причинил ему большей боли, чем этот человек, ни один смертный не мог ввергнуть его в большее отчаяние. Ему следовало давным-давно залатать зияющую рану, нанесенную убийцей шестнадцать лет назад, и забыть о ней. Сегодня она внезапно открылась, и под его ногами разверзлась бездна.

Адамберг поднялся и начал ходить по комнате, сцепив пальцы на животе. С одной стороны, он чувствовал облегчение: как только его осенило, откуда дует ветер, в душе поселился покой. Смерч не вернется. Но внезапное возвращение Трезубца ужасало его. В этот понедельник, 6 октября, он возник, как проходящее сквозь стены привидение. Тревожное пробуждение, необъяснимое возвращение. Адамберг убрал бутылку и тщательно вымыл стакан. Он не понимал почему, с какой такой стати старик вдруг воскрес. Он не видел связи между своим появлением после выходных в отделе и возвращением Трезубца.

Он сел на пол, прислонился спиной к батарее, зажав ладони между колен и думая о двоюродном деде, который вот так же сидел в расселине скалы. Ему нужно сконцентрироваться и смотреть в одну точку, погружаясь все глубже, внутрь своих воспоминаний. Вернуться к первой атаке Трезубца, к первой вспышке. Он говорил тогда о Рембрандте, объясняя Данглару просчет в деле Эрнонкура. Адамберг мысленно восстановил в памяти всю сцену: зрительные образы возвращались легче слов. Он вспомнил, как сидел на углу стола Данглара, увидел недовольное лицо своего заместителя, берет с отрезанным помпоном, бокал белого вина, падающий с левой стороны свет. Он говорил о светотени. Как он сидел? Скрестив руки? Или они лежали на коленях? На столе? В карманах? Что он делал руками?

Он держал газету. Он взял ее со стола, развернул и машинально листал во время разговора. Машинально? Или он просматривал ее? Да так внимательно, что длинная волна памяти выплеснулась на поверхность.

Адамберг взглянул на часы: пять двадцать утра. Он вскочил, надел мятую куртку и вышел. Семь минут спустя он вошел в ледяной предбанник отдела (котельщик должен был прийти к семи, но так и не появился).

Комиссар поздоровался с дежурным и бесшумно проскользнул в кабинет своего заместителя, не желая оповещать ночную смену о своем присутствии. Он зажег настольную лампу и начал искать газету. Данглар был аккуратист, поэтому Адамберг нашел газету не на столе, а в шкафу. Он стоя перелистывал страницы в поисках знака, но то, что он обнаружил, было куда страшнее. Заголовок на седьмой странице гласил: «Девушка убита тремя ударами ножа в Шильтигеме». Нечеткая фотография тела на носилках, голубой свитер, в верхней части живота три красных пятна в одну линию.