Только между нами - Алайна Салах

— Спасибо, что сообщил. Буду знать, что отвечать тебе в похожих ситуациях.

— Ты с таким юмором бы была поосторожнее. — Серые глаза мужа предупредительно вспыхивают. — Знаешь же, что у меня на плохие шутки аллергия.

— То же самое могу сказать тебе. Твой разбухающий банковский счёт не удержит меня от развода в случае измены.

— Что ты несёшь, Стелла? — Роман брезгливо морщится, словно я сказала какую-то глупость. — Поезжай давай домой. Буду около девяти.

В лёгких першит от обиды. Даже не обиды. Пустоты какой-то и непроходимой тоски. На замечание о Елисеевой у мужа даже мысли не возникает меня успокоить, и возможную измену мы обсуждаем вот так — словно главной составляющей нашего брака стала потребность непременно одержать верх друг над другом и побольнее уколоть. Да скажи Рома мне банальное: «Дурочка, мне никто, кроме тебя, не нужен» — и я поеду домой с дурацкой улыбкой на губах.

А вместо этого выхожу из его кабинета с противным дребезжанием в груди и со стойким желанием пропустить один-другой бокал вина. Вспоминаю Веру. Она ведь хотела поболтать со мной. Нужно её найти.

Сворачиваю за угол и моментально натыкаюсь на знакомую фигуру в белой рубашке. Сопляк оборачивается и меряет меня изучающим взглядом. Сейчас даже на это наплевать. Не разглядел мои ноги? Стесняться мне нечего. Пусть смотрит.

Ира, торчащая из-за стойки, при виде меня густо краснеет и быстро опускается вниз. Мне хочется закатить глаза. Теперь резко сократившаяся длина её юбки стала объяснимой. Секретарша Романа запала на Сопляка.

— Собираешься домой, Стелла? — догоняет меня голос Матвея, когда я иду по коридору.

— А ты хотел предложить подвезти меня на своей несуществующей машине?

От досады на себя даже глаза прикрываю. Ну к чему весь этот неместный сарказм? Парень ведь просто спросил, собираюсь ли я домой. И для чего этот укол про машину? Ему двадцать два, родом из не самой благополучной семьи. С его талантами ещё успеет обзавестись дюжиной дорогих тачек.

Сбавляю шаг и оборачиваюсь. Моя злость на мужа не должна литься на окружающих людей. Я умею признавать свои ошибки.

Матвей тоже останавливается и вопросительно изгибает бровь. Никак не пойму, какой у него настоящий цвет волос: золотисто-русый или всё-таки темнее.

— Извини, ладно? В связи с первым рабочим днём я немного заведена.

— Извинения приняты. — Его ярко-очерченный рот дёргается в улыбке. — Надеюсь, в ответ ты не ждёшь, что я начну извиняться за сказанное в зале совещаний. Я-то был спокоен и говорил вполне серьёзно.

— В любом случае ты прекратишь это делать. Завтра нам нужно будет собраться для обсуждения текущих дел.

Он снова бесцеремонно шарит глазами по моему лицу и шее.

— У тебя или у меня?

— В моём кабинете, — твёрдо произношу я, не желая поддерживать эту игру в двусмысленность.

— Тебя проводить?

— Что?

— Твоя машина, — терпеливо поясняет Сопляк. — Она ведь на подземной парковке? Я могу тебя проводить.

— Нет, не нужно, — бормочу я и отворачиваюсь, чтобы продолжить путь в свой кабинет. — До завтра.

* * *

Роман возвращается домой, когда на экране телевизора крутится второй по счёту фильм. Застыв, я вслушиваюсь в звуки, раздающиеся в прихожей: стук сбрасываемой обуви, шорох опустившегося на комод портфеля, который муж постоянно таскает с собой. Я не иду его встречать. Больше нет. Это раньше неслась, да так, что ступни едва касались пола. Не терпелось вдохнуть его запах, заглянуть в глаза, чтобы узнать, как он. Спокоен ли, раздражён или просто устал?

Всё это у нас было: трепет от домашних встреч, объятия, приветственные поцелуи. Как мы вообще докатились до того, что имеем сейчас?

— Кино смотришь, — его ровный голос из дверей гостиной констатирует очевидное. — Что за фильм?