Голодные игры. Из пепла - Ясинская Яна

Пит вернулся больше недели назад. Долго злиться и дуться на него у меня не выходит, поэтому мы снова разговариваем. Правда, говорим, почему-то всё не о том.

Сегодня утром я написала в "Книгу памяти" свой рассказ об отце Пита – пекаре Мелларке. О том, как он пришел проводить меня на "Голодные игры". Подарил печенье, которое всегда было нам не по карману, и пообещал, что моя Прим никогда не будет голодать. Только сейчас я понимаю, насколько добрым был этот человек. И насколько сильно он любил мою мать, что даже спустя столько лет сумел найти в своём сердце место и для её дочерей: детей любимой женщины от другого мужчины. Думаю, своё доброе сердце Пит унаследовал именно от отца.

Пит сосредоточен. Его мысли явно витают где-то далеко. Внезапно, я понимаю, что не я одна понесла потери. Да. Моя младшая сестрёнка Прим мертва, но… Пит тоже похоронил своих близких. И не просто одного человека, а сразу всю семью: родителей и братьев. В один день. В один миг. Семью, которую он очень любил. От осознания этого мне вдруг становится не по себе. Какая же я эгоистка! Я настолько погрузилась в свою боль из-за утраты Прим, что совсем не подумала о нём. И только сейчас до меня доходит смысл слов Хэймитча: теперь вся семья Пита – это я.

***

Семья. При этом слове я начинаю нервничать. Заглядываю к нам в спальню (мы снова спим в моей комнате). Из ванной доносится звук льющейся воды – Пит принимает душ.

Семья.

Что это значит? И что с этим делать? – судорожно соображаю я.

Вряд ли мне отведена в этой «семье» роль сестры или тётушки, - понимаю я. Скорее уж роль… Язык не поворачивается произнести это слово, но надо:

- Роль «жены».

Рядом со словами «семья» и «жена» у меня на автомате всплывает ещё одна фраза - «супружеский долг».

И вот здесь мне становится не на шутку не по себе.

Я прекрасно помню слова Пита: «Китнисс, я всего лишь обычный мужчина, который… хочет тебя». А ещё я помню слова Джоанны Мэйсон. В лифте. Перед Квартальной бойней. Когда она устроила нам стриптиз. Что Джоанна тогда сказала Питу? – нервно вспоминаю я. «Какого это знать, что все хотят с тобой переспать?» - чувствую, как меня захлёстывает злоба и обида на Пита. Он - предатель вполне спокойно среагировал на эти слова! И вид у него был при этом такой, будто он знает что-то такое, чего не знаю я! И вообще! Мог бы во время стриптиза хотя бы из вежливости глаза-то от Джоанны и отвести.

Мысль о том, что в жизни Пита до меня вполне могли быть другие девушки, которых он не любил, но с которыми он… Нет! Не желаю об этом даже думать! Иначе я прямо сейчас пойду и убью его!

Вдобавок до меня доходит: Джоанна в лифте смотрела на Пита точно также, как на него сейчас смотрит Айлин, которая, словно гулящая кошка, так и вьётся чуть ли не каждый день возле моего Пита.

С этим точно надо что-то срочно делать! Иначе я просто сойду с ума!

Как плохо, что я не Джоанна, не Айлин, и не одна из тех девушек, которые на уровне инстинктов знают, как вести себя с понравившимся парнем. А уж с мужем и подавно… С горечью констатирую факт: я жалкая неуклюжая недотёпа на их фоне! Вот!

К сожалению, мои познания обо всём, что касается интимной части жизни людей, оставляют желать лучшего. Нет. Не то, чтобы я ничего совсем не знаю, но… Хотя моя мама и врач, мы никогда не разговаривали с ней на эту тему. Что греха таить: после смерти отца наши с ней отношения вряд ли можно было бы назвать доверительными. А больше мне поговорить об этом было и не с кем.  Не с Гейлом же на охоте это было обсуждать.