Голодные игры. Из пепла - Ясинская Яна

В этом весь мой Пит! Всегда умеет пошутить даже в самом серьёзном разговоре.

Муж снова целует меня. И я тону в его голубых глазах, в его ласках и поцелуях, забывая обо всём на свете.

***

Этим же вечером в зале возле камина Пит, Хэймитч и я рассказываем Прим о «Голодных играх». Моя храбрая дочка внимательно слушает своего отца. Иногда задаёт вопросы, отвечать на которые Питу помогает Хэймитч.

Наверное, это действительно великий дар – уметь рассказывать так, как это делает Пит. Столь точно находить подходящие фразы. Слова Пита мгновенно проникают в разум, сердце и душу. Я смотрю на мужа, и мне внезапно приходит мысль, что этот человек вполне мог бы управлять не только пекарней, но и целой страной. Пит Мелларк из той редкой породы людей, которые способны одним лишь словом повести на бой десятки тысяч людей, и этим же словом остановить войну. Странно, что после революции ему не предложили остаться в Капитолии… Или предложили, но он отказался?

Как всё-таки мало я знаю о своём муже.

***

На следующий день мы с Прим идём в школьную библиотеку, чтобы получить новые книги. По дороге я не выдерживаю… Знаю, это хулиганство, но на перемене я всё же заглядываю в класс к тому мальчику, который с уверенностью заявил моей дочке, что её не существует и… улыбаясь, знакомлюсь с ним.

Бедный ребёнок! У мальчишки был такой вид, будто он только что увидел приведение. Ничего! Так ему и надо! Нечего обижать мою дочку.

Мы возвращаемся с Прим домой. Вместе с интересом рассматриваем её учебники, энциклопедии, расставляем их по полкам возле её рабочего стола. Особое внимание я обращаю на энциклопедию по истории. Это так дико видеть там наши с Питом фотографии. Подмечаю, что в учебнике действительно написано, что история о «Несчастных влюблённых» изначально была хитростью, чтобы заполучить симпатию спонсоров и выжить на арене.

Изначально.

Хорошее слово, которое здесь не расшифровывается. Получается, что наша с Питом история заканчивается на смерти президента Коин. А затем, мы оба будто растворяемся в небытии.

Хэймитч забирает Прим и Мэтью. Они втроём отправляются на любимую Луговину пасти его несносных гусей. Я берусь рассматривать последнюю библиотечную книгу Прим.

Какое странное название – «Книга памяти». Зачем она нужна? Разве мало одной красочной энциклопедии по истории? Открываю первую страницу, и моё сердце замирает. Внезапно я понимаю, что предисловие написано моей рукой. Это мой почерк!

«Из истории трагедии. Удача никогда не была на нашей стороне».

Я листаю «Книгу памяти». И хотя буквы напечатаны, чувствую, что эту книгу писала я. А ещё рисунки… Мне хватает одного взгляда, чтобы понять – их сделал Пит.

Финник. Энни. Фото их новорожденного сына. Я знаю этого мальчика! Точнее - уже юношу. Видела недавно его по телевизору. Он вырос и превратился в копию своего отца! Да! У него те же самые глаза, что и у Финника. Его даже зовут также – Финник Одейр.

Отец Пита. Пекарь Мелларк. Пакетик с печеньем, который я не помню.

Мадж. Милая добрая Мадж. И её брошь с сойкой-пересмешницей.

Какая насмешка судьбы! Именно этой броши суждено было стать символом революции.

И только сейчас до меня в полной мере доходит, что Мадж мертва, как и все остальные.

Я листаю "Книгу Памяти" почти до конца. Словно ищу что-то.

Что-то очень важное для меня.

Последнюю недостающую деталь.

И я её нахожу.

Рисунок Пита на целом развороте. Горящие дети и среди них моя сестра Прим…