Ты мой закат, ты мой рассвет - Айя Субботина (2020)

Пока я заканчивал скрупулезную проверку и подписывал акты готовности, она бродила вокруг, заглядывала в каждое окно, осторожно, как будто они из карамели, трогала деревянную отделку стен.

И когда думала, что ее никто не видит показывала на все пальцем и рассказывала Асе, что это и как называется.

И улыбалась.

Так широко и счастливо, что я просто забил болт на здоровенный кредит, в который влез ради всего этого. Можно было проще, скромнее, меньше, дешевле. Можно было сократить расходы вдвое.

Можно было вообще не мудохаться с отделкой двора хотя бы до следующего года.

Я бы никогда не затеял все это ради женщины, с которой не хотел бы прожить всю жизнь.

Хоть, когда заложили фундамент, я не до конца осознавал, насколько она мне дорога.

Насколько сильно изменилась моя жизнь рядом с ней.

Когда уезжают последние работники, уже вечереет. Йени сидит в плетеном кресле на крыльце, одной рукой прижимая к себе Асю, а другой поглаживая между ушами наше белое чудовище.

Такая милая и трогательная в этот момент.

Хоть до сих пор очень бледная и с кругами под глазами.

Она оберегает дочь как коршун.

Никогда не жалуется на усталость, никогда не говорит что ее все достало.

Никогда не просит меня пойти к дочке, когда Ася устраивает пусть и редкие, но ночные капризы.

И всегда, когда наши взгляды встречаются, находит для меня улыбку. Иногда сонную, иногда веселую, иногда уставшую. Но всегда искреннюю. Не могу удержаться, чтобы не сфотографировать ее.

В последнее время стал каким-то адовым любителем собирать вот такие кадры: со стороны, без позирования.

Очкарик замечает вспышку камеры, вздыхает, качает головой и поправляет волосы.

Подхожу и плюхаюсь рядом на ступеньки. Тут уже ждет термос с порцией моего любимого иван-чая: моя маленькая хозяйка позаботилась обо всем. До сих пор не понимаю, как все эти бесконечные мелочи умещаются в ее голове. Как будто я постоянно в ее мыслях, и все, что она делает - делает с оглядкой на меня. А теперь еще и Асю. И даже кота.

— Зачем ты меня фотографируешь, когда я похожа на страшилу? - Она не обижается, но с этого лица на меня с укором смотрит каждая веснушка. - Будешь потом смотреть, поймешь, какая я не сексуальная и вообще...

Я бы сказал ей, что я буду делать, когда буду смотреть на нее, скажем, ночами в командировках, но как-то, блин, стыдно при дочери.

Смеюсь, подвигаюсь ближе, чтобы опереться спиной о ее колени, немного откидываю голову. Кот тут же начинает мурлыкать.

Пальцы Очкарика мягко чешут мой затылок.

Там, где нужно.

Так, как нужно.

Или это просто я уже зависим от всего, что она делает, и тупо кайфую?

— Давай позовем родителей и устроим выходные наведения порядков? - вдруг предлагает моя писательница. - Нам тут не помешают несколько пар рук.

Хорошо, что я сижу спиной - и она не видит мою выразительную реакцию.

Случившееся, конечно, приструнило наших мам, но я совсем не уверен, что пришло время попытаться свести их на одно территории больше, чем на пару часов.

— Очкарик, это не очень хорошая идея.

— Я знаю, мужчина, но нашим бабушкам пора мириться. Тем более, помощь тут и правда не помешает.

На самом деле, она права.

Дом мы приняли, в нем даже наведен небольшой порядок, и я привез сюда даже кое-какую мебель со своей холостяцкой квартиры, чтобы можно было переночевать и нормально позавтракать. Но нужно еще дохренища всего сделать, и без женских рук никак. Как и без мужских.

А еще я помню, как много для моего очкарика значит семья.

Как ей не хватает их с мамой телефонных разговоров, как она корит себя за то, что и моя мать стала редким гостем моих звонков. Причины не знает - во всяком случае, тему мы никогда не поднимали - но точно видит, что что-то не так.

А у нее просто неуемная тяга все везде поправить и сгладить каждый острый угол.