Копия - Эдуард Голубев (2019)

Айван молчаливо стоял у окна в комнате свиданий и не сводил взгляд с вошедшей Джессики. Он только смог произнести короткое «здравствуй», потому что остальные виды дежурного утреннего приветствия в этот день выглядели бы каким-то черным юмором или больше того, издевкой. Надо признать, она выглядела молодцом. В её глазах совершенно не бросалась тяжесть мыслей о том, что сегодня тюрьма станет последним пристанищем в жизни, а даже наоборот, в них просматривалась решимость снайпера, который после долгих поисков наконец-то поймал цель в середину круга оптического прицела и спокойно, как чиркнуть зажигалку, с хищной ухмылкой, определял последние нюансы для точного выстрела: расстояние, скорость и направление ветра.

— Не переживай, я готова, — твердость в словах Джессики высыпала последние сомнения в мусорный пакет, отправив их на свалку, — не будем терять время, у нас всего два часа.

Стеблин не успел ничего понять, как она, в каком-то животном диком порыве, плотно прижавшись всем телом, обхватила его голову и короткие, но глубокие поцелуи осыпали лицо. Он не сопротивлялся, впервые в его жизни желание отключило работу серого вещества, полностью отдавшись нахлынувшей всёпоглощающей страсти. Они слились в одно целое, посвятив себя целиком друг другу, без ненужных слов, без мыслей о происходящем и будущем, оставив только учащенное дыхание и бесконечную глубину взглядов, заполняющих до краёв своим бушующем откровением внутренний мир.

Зрачки медленно сужались и в наступившей безмятежности Джессика, рисуя пальцем на груди Айвана что-то только известное ей, нежно, растягивая буквы, прошептала с иронией:

— Наконец-то мой муж исполнил свой супружеский долг, — и все также тихо, только сменив интонацию на игровую командную, продолжила, — хватит лежать. У нас ещё есть дела. Вымой лицо и насухо вытри, а потом начнем с переодевания.

За эти месяцы они уже подобрали одежду в стиле унисекс, которая одинаково смотрелась бы на них обоих, а вот сейчас она впервые примеряла на себе тюремную робу. Стеблин поймал себя на мысли, что всем процессом руководит не он, а беспрекословно и незаметно для себя подчиняется женщине. Это было новое незнакомое ощущением, а его «Я» в этот момент, что поразило, абсолютно молчало, не подавая никаких признаков беспокойства, полностью и беспрекословно выполняя все команды Джессики. Они тихо смеялись, когда она методично складывала две пары носков, пронесенных на ногах поверх друг друга, в бюстгальтер, придавая ему нужную форму, а затем помогала Айвану застегнуть его на спине, вызывая небольшую щекотку и приятное передергивание. Закончив с одеждой, наступила очередь заняться прической. Стеблин не видел себя в зеркале, а просто, стоя у окна (дневной свет лучший помощник для выявления огрехов, так учил старик) наблюдал за всеми манипуляциями и всё чаще пытался поймать взгляд, но она, словно профессиональный визажист полностью сосредоточила внимание на свою работу. Она была красива и без парика, который довольно уютно, не причиняя какого-либо дискомфорта, расположился на его голове. Нет, это была не красота, это был голос места, которое пустовало в его мире и сегодня окончательно стало занятым до конца жизни. Именно об этом думал Айван в эти минуты. Он никогда не забудет её, не забудет этот день, этот запах, эти моменты и память обязательно, как будто проигрыватель с одной виниловой пластинкой, будет прокручивать эту незабвенную мелодию вновь и вновь только ему одному, пока не сгорит двигатель.

— Ну а теперь приступим к разукрашке, — нанеся последний штрих легким движением ладони по волосам, улыбнулась Джессика, — стоя будет неудобно, присядь на стул и повернись к окну. Мне надо видеть все нюансы.