Любовь моя последняя - Тауэнтцин Тэа (2009)

— Не совсем так, и именно поэтому я и приехал в Мюнхен. Чтобы выяснить все до конца. Я хотел серьезно поговорить с Ахенвалем и позвонил в магазин. Но к телефону подошла его жена и сказала, что сама хотела бы поговорить со мной.

— Что ей от вас нужно было?

— Не знаю.

— А если пофантазировать?

— Предпочитаю только факты. И верю только в то, что вижу…

— Прекрасно, вы хотите фактов… — Фрайтаг выдвинул средний ящик стола и вытащил оттуда фотографию. — Вы знаете эту даму?

Фройдберг наклонился и внезапно застыл, обескураженно глядя на снимок.

— Моя жена. Как у вас оказалась эта фотография?

— Мы нашли ее в ателье Осси Шмерля.

— Кто такой Осси Шмерль?

— Вы никогда не слышали этого имени?

— Нет, не могу припомнить. Кто он?

— Друг Ахенваля.

— А как фотография моей жены попала в его ателье? Он хотел ее рисовать?

— Осси Шмерль живет не рисованием, — пояснил Фрайтаг, — он живет за счет Гвидо Ахенваля. Тот содержал его ателье. Но только потому, что это было нужно ему самому.

— А какое отношение ко всему этому имеет моя жена?

— Мы предполагаем, что она встречалась с Ахенвалем в ателье Шмерля.

— Только на том основании, что там валялась ее фотография?

— Не только поэтому. Мы нашли несессер из крокодиловой кожи, ценный экземпляр с шлифованными стеклами и позолоченными замками. Вам известна эта вещь?

— Никогда ее не видел!

— Так я и думал. Речь идет о подарке Ахенваля. Между прочим, фотография не валялась, а была вставлена в серебряную рамку. Это должно что-то значить, или вы не согласны, господин Фройдберг?

Фройдберг не ответил. Он бросил фотографию на стол, встал и подошел к окну.

Задумчиво глядя на его одинокую фигуру у окна, Фрайтаг продолжал:

— Когда вы вернулись из своей последней поездки в Конго, господин Фройдберг?

— Три дня назад.

Три дня… Фрайтаг тут же подумал о тридцати свежих розах, стоявших в ателье Осси Шмерля в напольной вазе. Последнее рандеву могло состояться не раньше, чем три дня назад. Скорее даже позже, судя по состоянию цветов.

— Еще один вопрос, господин Фройдберг. Где вы были сегодня ночью в половине третьего?

— Сегодня ночью? А что?

— Ахенваль был убит в половине третьего. Вот что.

— Я был в квартире Хайнца Цирша. С семи часов вчерашнего вечера до половины девятого сегодняшнего утра. Господин Цирш может подтвердить.

— Но ведь вы могли незаметно покинуть квартиру и вернуться. А он мог этого не увидеть. Это возможно?

Фройдберг отошел от окна и, выпрямившись, встал у письменного стола.

— Я не убивал Ахенваля, господин комиссар. Уже просто потому, что этим ничего бы не изменил. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

— Сколько вы еще пробудете в Мюнхене? — спросил Фрайтаг.

— Точно не могу сказать. — Фройдберг поклонился и быстро направился к дверям.

А Фрайтаг снял телефонную трубку и попросил соединить его с доктором Вуншманом, руководителем технической службы.

— Алло, доктор, что нового в деле Ахенваля?

— Есть кое-что.

— Меня интересует чемодан из крокодиловой кожи. Нам нужны отпечатки пальцев… Или парочка волос на расческе… Как с этим?

— Все есть. Только немного потерпите, Фрайтаг. Но вас кое-что еще должно заинтересовать.

— Что именно?

— Туфли Ахенваля. Лестницы в его доме покрыты коврами, и квартира на третьем этаже. Ахенваль никак не мог принести на своей обуви столько грязи, если бы пользовался лестницей. Большая часть грязи осталась бы на коврах. А на его подошвах тонны грязи, извести и цементного раствора. Где он так извозился? Он мог попасть в квартиру единственным путем, а именно через…

— Стройку? — тут же перебил его Фрайтаг. — Вы полагаете, что сегодня ночью Ахенваль забрался на свой балкон через строительные леса соседней стройки?

— Другого варианта нет.

— Есть следы?