Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Он начал считать, и внезапно мой страх резко усилился, я сказала ему подождать, на меня нахлынуло понимание, что, возможно, это наш последний миг вместе. Я сказала, что люблю его, я хотела, чтобы он знал это, и увидела непонимание и боль в его глазах от моих слов. Он велел мне прекратить вести себя, как будто я никогда больше его не увижу, а потом схватил оружие, на лице появилась решительность, когда он снимал его с предохранителя. Сердце бешено забилось, когда он жестко сказал «три» и без колебания встал, наводя прицел и нажимая на курок. Раздался выстрел, а я схватилась за дверцу машины и поднялась, проскальзывая на сидение и закрывая за собой дверь. Я содрогнулась, когда перестрелка продолжилась, пытаясь успокоиться и тихо молясь Господу, чтобы он прислушался ко мне и сохранил Эдварда. Глаза наполнились слезами, и я про себя бормотала слова Эдварда. Все будет в порядке…

Он забрался в машину и выругался, слово «б…ь» успокоило меня, потому что я знала, что с ним все хорошо. Он завел автомобиль, и тут раздался другой выстрел, я услышала звон разбитого стекла, верх руки обожгло болью. Я вскрикнула, боль поймала меня врасплох, и схватилась за это место, пока Эдвард в спешке отъезжал.

Он прикоснулся ко мне, чтобы проверить мою рану, и я начала кричать, что Джейкоба, наверное, подстрелили, как и меня, а мы просто оставили его у дома. Эдвард сказал, что уже слишком поздно, и меня сокрушило понимание, что Джейкоб пострадал, пытаясь мне помочь. Эдвард глянул на меня и еще раз повторил, что все будет в порядке, но я знала, что его уверенность поколебалась. Он снова закричал «б…ь», когда гнал вперед, на этот раз ругательство произвело на меня противоположный эффект. Я резко развернулась, чтобы глянуть назад, и увидела, как к нам приближается черный автомобиль. Меня пронзила паника, он сказал мне пристегнуться, его голос был абсолютно серьезным, поэтому я, не колеблясь, послушалась.

Я смотрела на него, испуганная и отчаянно желающая поверить, что все, действительно, будет в порядке, но моя последняя надежда испарилась, когда он напрягся и посмотрел на меня с явным страхом.

– Эдвард, – прошептала я, пораженная его выражением.

– И я люблю тебя, – ответил он, его голос дрогнул.

Я в шоке уставилась на него, когда он пробормотал «Sempre», это звучало, как прощание. Сердце сжалось от боли, и я хотела ответить, желая сказать ему, что никогда не сдамся, но прежде чем я выдавила хоть звук, нас крепко тряхнуло, когда в нас врезался сзади огромный автомобиль. Машина вылетела на обочину, и я закричала, когда Эдвард отпустил руль и протянул руки ко мне, чтобы защитить. Я зажмурилась, когда мы понеслись на небольшую насыпь возле деревьев.

Нас бросило на нее, и машина врезалась в деревья, дыхание сорвалось, и мои крики оборвались, когда ремень удержал меня на месте. С громким хлопком открылись подушки безопасности, испугав меня, когда я вжалась в них, хватая ртом воздух. От боли в глазах помутилось, я слепо моргала, пытаясь что-то увидеть. Подушка безопасности тут же начала сдуваться, и я посмотрела на водительское место, грудь словно горела в огне. Эдвард наклонился вперед и не двигался, его сдувающаяся подушка была окрашена кровью. Он был ужасающе неподвижным, у меня остановилось сердце.

– Эдвард! – закричала я, пытаясь дотянуться до него, но ремень не позволял, удерживая меня у сидения.

Я дергала его, пока не удалось отстегнуться, я откинула ремень в сторону и, забыв про боль, потянулась к нему. Я схватилась за него и начала трясти, настолько сильно, насколько могла, пораженная и напуганная происходящим. Он не ответил, поэтому я начала искать пульс на его запястьях, даже не имея понятия, где он должен быть. Я искала в нем хоть какой-то признак жизни, и выдохнула с облегчением, когда заметила, как он делает неровный вдох. Я продолжала держать его, ощущая, как поднимается и опускается его грудь, продолжая повторять его имя в надежде, что он очнется.