Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Некоторое время мы молча лежали, просто смотря друг на друга. Я чертил узоры на её спине, рисуя случайное дерьмо своими пальцами. Потом я начал игру, в которой вы на участниках что-нибудь начёркиваете, и они угадывают, что, на хрен, вы нарисовали или написали, но в нас это получалось ужасно, а Белла была настолько далекой от грёбаных азов, что мы просто рассмеялись и сдались. Я понятия не имел, как она, на хрен, получила слово «кайен» из слова «конфета», которое я написал, когда у них даже не одинаковое количество грёбаных букв – или, как она могла подумать, что я напишу «кайен», когда я даже не догадывался, кто был этот хренов кайен (прим.переводчика: красный стручковый перец). Хотя, это было хорошо – смеяться с ней. У нас никогда не было достаточно вот таких моментов, когда мы просто могли полежать вместе, полностью грёбано голые и удовлётворённые, и просто смеяться вместе. У нас никогда не было достаточно беззаботного времени.

Со временем я встал и сказал Белле не двигаться ни на один грёбаный дюйм, пока я бегал и искал по дому за настоящим диском «Гремлины-2». Я нашёл его в комнате Эммета и вернулся наверх, увидев Беллу на том же месте, её глаза были закрыты, а на губах играла удовлётворённая улыбка. Она услышала, что я пришёл, и открыла глаза, посмотрев на меня. Я обернул диск к ней, показывая, что нашёл его, и направился к ДВД-плееру. Я хотел было извлечь порно, которое всё так же тихо играло на экране, но голос Беллы остановил меня.

– Постой! – закричала она. Я замер с пальцем на кнопке и обернулся, чтобы посмотреть на Беллу. Она сидела и смотрела на телевизор, её брови нахмурились. – Что они делают?

Я вздохнул и посмотрел на экран, ухмыляясь.

– Это, моя Bella, называется поза шестьдесят девять.

2 Я так сильно тебя люблю. Я всё сделаю для тебя

3 Ты – моя жизнь. Если бы я мог вот так провести с тобой остаток своей жизни, я был бы самим счастливым человеком на земле

ДН. Интервью Алек Эвансон. Часть 1:

jadsmama: Джейн или Чарльз хоть раз спрашивали о Белле с тех пор, как ее забрали из их дома?

Чарльз никогда ей не интересовался. По крайней мере, у меня он о ней не спрашивал Но Чарльзу известно, что я не тот человек, с кем можно поболтать или перекинуться парой фраз, так что он, вероятно, понимает, что обращаться ко мне – пустая трата слов. К тому же, я предпочитаю думать, что он не безнадежно туп, хоть и признаю, что это не исключено. Спрашивать меня о благополучии дочери, которую он мучил, с которой ужасно обращался и продал в рабство, было все равно что подписаться под тем, что он идиот и явно не ценит свою собственную жизнь. Уж он меня знает. Однако, он часто смотрит на меня, и я могу сказать ей, что он задается вопросом о ее благополучии. Не то чтобы он так уж обеспокоен, скорее, ему просто любопытно.

У моей сестры же, напротив, здравый смысл отсутствует, впрочем, как и многих других вещей. Не так давно в какой-то момент она задала мне вопрос, жив ли еще этот ребенок. Я и не подумал удостоить ее ответом, потому что достаточно хорошо знаю свою сестру. Ее ничуть не заботила безопасность девочки. Она спрашивала о ней исключительно по своим извращенным, эгоистичным причинам. А я не собираюсь участвовать в ее глупых играх. Она сама постелила себе постель, и сейчас у нее нет иного пути, кроме как лечь в нее. Немногие из нас имеют возможность самостоятельно создавать свою судьбу, и Джейн была одной из таких людей. И я не стану размахивать битой ради тех, кто по собственной воле решил быть черствым и жестоким, безо всяких на то причин