В агонии - Ольга Арсид (2019)

– А что мать? Она сбросилась с моста в реку, ее два года, как нет в живых. А вот воспоминания об отце стоит подкорректировать. Я хочу, чтобы она ненавидела его, а не меня. Это возможно?

Глубокий вдох. Выдох.

– Я постараюсь…

– Я надеюсь на тебя. Вытащи из этой дурной головы каждого, кто Эллен дорог. Даже если она когда-нибудь увидит их, она не должна вспомнить, как Джил.

– Я предупреждал тебя: тридцать семь лет жизни невозможно откорректировать, поэтому она все вспомнила.

– С начала июня. Всего несколько месяцев. Сотри их навсегда!

– Я постараюсь.

– Не постарайся, а сделай, – потребовал Виктор.

Если бы Эллен могла закричать, ее крик услышали бы на другой планете.

«Это нечестно! Верните мне чувства!» С ними бы Эллен могла бороться. Она бы умоляла дядю, падала ему в ноги и клялась, что больше никогда его не ослушается, не подведет. Она будет частью его семьи, будет рядом с ним, будет Тумановой…

Без воспоминаний об этих месяцах – самых счастливых в ее жизни, несмотря ни на что – Эллен будет ничем. Оболочкой с пустотой внутри.

– Почему она плачет? – удивился Виктор.

– Не знаю, наверное, реакция организма на вмешательство.

– Даже без сознания эта девчонка упрямится, – возмутился Виктор. – Ладно, приступай. Сколько примерно надо времени?

– Часов десять на внедрение, ну и несколько недель на гипноз, может месяц.

– Хорошо. Надеюсь, все получится.

Глухой звук каблуков. Стук двери.

Эллен показалось, что она слышит удары собственного сердца.

«Пожалуйста! Помогите мне! Оставьте хоть что-то! Не забирайте все, прошу!»

Совсем рядом прошелестел тяжелый вздох.

– Прости, больше я ни чем не могу помочь. Надеюсь, когда-нибудь ты вспомнишь этот разговор. Я оставлю зацепку. Все, я выключаю тебя, Эллен.

«Нет! Нет! Стойте! Пожалуйста! Не надо, умоляю!»

– Мне действительно жаль…

«Нет!»

«Нет!»

Больше Эллен не различала слов. Они отдалялись, отдалялись, а потом исчезли. Пропали и остальные звуки, осталась лишь тишина.

Эллен понимала, что обречена, но, даже будучи ничем, готова была бороться за тех, кого любит.

Она упрямо хваталась за воспоминания о близких.

«Нет! Я не забуду, как сильно люблю папу! И не забуду, что мама жива! Я буду помнить ее объятия!»

Эллен прокручивала самые счастливые и яркие моменты из последних месяцев. Торопилась, металась от одного к другому, пока их не забрали.

Улыбка брата… гордость настоящего отца…

Лесной Дом…счастливые лица жителей…

И синие глаза…

«Я ни за что его не забуду!»

«Теперь ты моя, и я никому и никогда тебя не отдам»

Я буду помнить.

«Теперь ты моя, и я никому и никогда тебя не отдам»

Я не забуду.

«Теперь ты моя, и я никогда тебя не отдам»

Это невозможно забыть.

«Теперь ты моя, и я никогда…»

Я буду помнить.

«Ты моя…»

Не забуду!

…

…

…

…

…

***

Эллен часто снилось, что она стоит перед стеной. Настолько высокой и широкой, что не видно конца и края, но она не думает ее обходить. Интуиция подсказывает, что пройти можно только сквозь, главное вспомнить… заклинание? Пароль? Код?

Главное – что-то вспомнить.

Эллен подолгу стоит перед преградой, всматривается в кирпичи. Порой ей кажется, что на стене вырисовывается ответ: там появляются очертания деревьев, а между ними мелькают силуэты людей. Эллен думает, что должна их узнать. Каждый раз, когда это почти происходит, вокруг все становится черным, а из стены начинает сочиться кровь. Эллен кидается к преграде, отчаянно пытается сохранить подсказки. Пачкает руки в крови, злится, рыдает, но не сдается.

Вот только отчистив кирпичи, Эллен не находит подсказок. Они исчезают, а на их месте появляется имя: Генриетта.