Год наших тайн - Сарина Боуэн (2014)

Он сжал мою руку.

– Я скоро свихнусь нахрен от беспокойства за тебя. Ты этого ждешь? – Его зеленые глаза прожигали меня насквозь.

– Нет. Вовсе не этого.

Образовавшаяся за мной очередь уже выказывала нетерпение. «Можно мне двойной мокко-латте с карамелью?» – раздался голос. Все, я потерпела поражение. Бриджер еще раз встревоженно взглянул на меня. И отпустил мою руку.

Люк сидел за столиком в глубине зала, разламывая печенье.

– Бери половинку, – предложил он.

– Ага. – У меня заурчало в животе – напоминание, что я пропустила ланч.

– Скажи, это, случайно, не твой полоумный дружок запустил тебе «жучка» в телефон?

Я покачала головой:

– Нет. Он из хороших парней. И беспокоится за меня, потому что есть и плохие парни.

– Честно?

Я подняла руку, будто давала клятву.

– Честно.

Он вздохнул.

– И теперь ты хочешь записывать разговоры?

– Ну да, наверно. Я пытаюсь найти способ обыграть их в их же игре.

Он широко улыбнулся.

– Я ничего тебе не говорил, понятно? Не хочу терять работу.

– Понимаю.

– Ладно, значит, рассказываю, что знаю. Если поищешь в магазине приложений программу «Записывать звонки», найдешь несколько опций. Та, что тебе нужна, стоит десять баксов, называется «Красный волк», а иконка у него угадай какая?

– Красный волк, – предположила я.

– Именно. Но это еще не все, – сказал Люк, прихлебывая кофе. – Все эти программы используются в режиме конференции. Как только начинаешь говорить, включаешь приложение, и оно набирает другой номер, который, собственно, и есть номер записываемой линии. А на это уходит десять или двадцать секунд, поэтому запись идет не сначала. Так что звонишь кому надо, а потом тянешь время.

– Стремно.

– Это еще не самое стремное. Чтобы оставаться в рамках закона, эти программы делают объявление, после того как нажмешь на «Запись». Голос говорит: «Ваш разговор записывается», и собеседник это слышит.

– Паршиво.

– Да. Но есть один фокус. Когда настраиваешь приложение, можно выбрать язык, на котором делается это объявление. И выбрать нужно тагалог[5].

Я вытаращила глаза.

– Серьезно? Тагалог?

Он кивнул.

– Если верить блогам, на нем там вообще ничего не говорят. Попробуй. Эксперимент за десять долларов. Уверен, что сработает.

– Люк, – сказала я. – Тебе бы работать в ЦРУ.

Он просиял.

– Еще пара подсказок, хочешь?

– Слушаю.

– Если твой шпион может читать чеки с твоей банковской карты, купи приложение вместе с подарочной картой и заплати наличными.

– Ерунда. Разве с помощью шпионской программы можно узнать, какое я купила приложение?

Он пожал плечами.

– Не думаю… но точно не скажу. А можешь купить сразу несколько приложений – пару видеоигр или какую-нибудь высокоэффективную учебную программу. Как будто ты просто от скуки занялась шопингом.

– Ладно тебе, ты просто пугаешь меня этими шпионскими штучками. Умник, блин.

Люк покрутил свою чашку, чтобы взболтать содержимое.

– Твой парень мечет на нас убийственные взгляды. Он ведь не обидит бедного гика за то, что тот пьет кофе с его девчонкой?

Я покачала головой.

– Все убийственные взгляды предназначены мне.

Он сдвинул темные брови.

– Обещай, что будешь осторожна. Потому что если через неделю я прочту в газете, что твое расчлененное тело нашли в сточной канаве, то меня будет мучить совесть, что не доложил об этом дурдоме кому следует.

– Спасибо за наглядность, Люк. Но ничего такого не будет. Те, что подсадили мне «жучок», работают на моих родителей. Гады, конечно, но смерти мне не желают.

– Упс! Все же если что-то понадобится, то я единственный Люк в Спеннер-хаусе, а мой телефон есть в справочнике студентов.

– Офигенно. Ты мне здорово помог, – я соскользнула со стула. – У меня сейчас итальянский.

– Grazie per il caffè![6] – крикнул мне вслед Люк.