Погребенные - Кай Майер (2017)

– Конечно. Он символизирует стремление алхимика к совершенству, – ответила Аура. – Слияние мужского и женского начал определяет ход вещей в мире. Зачатие – лишь один из примеров. Оба начала присущи всем людям, и алхимик на пути к совершенству должен отыскать их в себе.

Отблески пламени дрожали на худом лице Кристофера, когда он процитировал из Библии:

– «И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, соответственного ему. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку».

– Вот, по христианским канонам даже в теле Адама было женское начало, – подхватила Аура.

– Получается, что первый человек был гермафродитом. И последний, совершенный человек, тоже будет гермафродитом.

Вдруг Аура поняла, к чему Кристофер клонит.

– Ты думаешь, Лисандр был так привязан к Джиллиану, потому что…

– Потому что сам его так или иначе создал, – перебил ее Кристофер. – Либо он сам, либо какой-то другой алхимик.

– Но ведь речь идет о символическом объединении мужского и женского! У алхимика нет цели создать человека!

– Его цель – соединить мужское и женское начало, – повторил Кристофер.

– В переносном смысле, – настаивала Аура, – а не в буквальном.

– А вдруг кому-то все же это удалось?

– Джиллиан – человек, а не результат эксперимента! – Аура попыталась собраться с мыслями. – И даже если так, это уже неважно. Джиллиан мертв.

Но его сын жив. Его сын, Аура! Подумай сама, может ли существо, искусственно созданное алхимиком, произвести на свет нормального ребенка?

– Хочешь сказать… – гневно начала Аура, – Джиан – ненормальный?

– Ты это нарочно?.. Или действительно ничего не замечаешь?

Аура просто не могла слушать такое спокойно. Ведь речь шла о ее сыне! И отнестись объективно к словам Кристофера для нее было невозможно.

– Что ты хочешь сказать? – В ее голосе слышалась угроза.

Кристофер вздохнул.

– Сколько дней он провел с Тесс? Три?

Аура кивнула.

– За эти три дня она и двух слов не сказала, – продолжал Кристофер, – как будто ей нечего было сказать. И вдруг говорит такое, чего и знать не может. Кто-то ее к этому подтолкнул.

– Может, Шарлотта?

– Нет, – возразил Кристофер. – Джиан.

– Ты уверен, что дело в нем?

– Они сидели под столом, держась за руки, – пояснил он. – Что, если Джиан – это результат алхимического опыта, как и его отец? Звучит пугающе, но давай попробуем представить, что это так?

Аура молча смотрела на него.

Кристофер продолжал:

– А ведь Тесс появилась на свет именно как результат эксперимента: дитя алхимика и его родной дочери. Не буду утверждать, что Тесс – и есть философский камень, как надеялся Лисандр, но все же она несет на себе печать алхимии. – Кристофер замолчал, будто обдумывая свою теорию. – Итак, мы имеем два творения алхимии: Джиан и Тесс, мужчина и женщина. До сих пор не было подобного союза, по крайней мере, документально подтвержденного.

– И что же? – Аура поняла, к чему он клонит, но все еще внутренне сопротивлялась.

– Из этой встречи должно что-то получиться. – Глаза Кристофера загорелись. – Что-то чудесное, непредсказуемое! Совершенно новое. – Он подался вперед и заглянул Ауре в глаза. – Тесс узнала то, чего никак не могла знать. И это лишь начало.

Огонь в камине давно погас. Аура и Кристофер ушли из кабинета, чтобы хоть немного поспать до утра. Аура не могла принять безумного предположения Кристофера и даже не допускала мысли, что сводный брат может быть прав. Однако беспокойство нарастало: вдруг его догадка верна…

Аура с Кристофером поднимались по мраморной лестнице в восточном крыле.

– Иногда Джиану снятся кошмары, – проговорила Аура. – И даже днем бывают видения.

– Какие видения? – не понял Кристофер.

– Чаще всего про замок. Помнишь картину в зале у Лисандра?