Глаза ее куклы - Екатерина Неволина (2019)

Я задыхалась. Задыхалась от этой его рассудочности и правильности. Мне хотелось нормальных реакций, а не медлительных движений замороженной лягушки. Неудивительно, что отношения с Павлом являлись для меня обузой.

— Правильно. Можешь идти, — выдохнула я. — Вижу, что твой Костик для тебя важнее меня.

Мое поведение было эгоистичным и в корне несправедливым, однако я уже не могла ничего с собой поделать.

Павел не ответил. Положил на стол денежную купюру, соответствующую стоимости так и не выпитой воды (кажется, ни копейкой больше), и молча вышел из кафе.

Тут можно бы ощутить облегчение от того, как же легко все прошло, однако на душе остался неприятный осадок. Я не стала ничего заказывать так не вовремя подошедшей официантке, а ушла прочь и отправилась бродить по улицам без всякой цели, словно стараясь шагами заглушить непонятные тянущие чувства.

Ходила долго. Зашла в парк, села на скамейку, наблюдая, как, пользуясь долгим световым днем, по аллеям весело скачут дети и чинно движутся мамаши с колясками. Жизнь шла своим чередом, и шла она мимо меня. Я сама напоминала себе осколок древнего монолита, по странной прихоти оказавшийся в современном незнакомом мире.

Наконец, когда на город опустились легкие летние сумерки, я пошла домой и увидела совершенно странное зрелище: площадка перед моим подъездом была огорожена, рядом стояли несколько полицейских автомобилей и машина «Скорой помощи», толпились, обсуждая что-то, люди.

— Выпал из окна. Или его сбросили, — говорила старушка. — Я сама видела. Он, когда падал, так орал, так орал, бедолага.

Я покачала головой — криминальную славу наш тихий неприметный дом доселе не имел.

— Насмерть? — поинтересовалась у рассказчицы полная женщина с невообразимой кудлатой прической.

— А как же. С девятого этажа, как никак.

Я вздрогнула. На девятом этаже располагалась моя квартира.

Подняв голову, я с ужасом увидела, что мое окно настежь распахнуто, а оттуда выглядывает человек в полицейской форме.

Асфальт, превратившись в движущуюся дорожку, какие бывают в аэропортах, поплыл у меня под ногами. Пришлось ухватиться за невысокую оградку, выкрашенную в дико зеленый цвет. Почему-то в глаза бросилось, как сильно растрескалась на ней краска и как некрасиво, словно старые пятна крови, выступает из-под нее ржавчина.

Человек выпал из моей квартиры.

В то время, как меня не было дома.

Какой человек? Как он там вообще оказался?

Следующая мысль пронзила меня острой иглой от макушки до самых пяток. Ник. Он пришел ко мне… Как-то вошел в квартиру… А потом как-то выпал из окна… С ума сойти!

Или это Пашка? Из-за нашего расставания он решил покончить с собой и не нашел ничего лучшего, чем выброситься из окна моей квартиры. Символичный и красивый в чем-то жест.

Боже, какой дикий бред! Мне захотелось отмотать ленту времени назад, найти эту чертову развилку, когда жизнь свернула на эту дорогу, и что-нибудь переиграть, изменить.

— Вот она! — послышался вдруг бодрый голос.

Еще одна добрая самаритянка в лице старушки-соседки указывала на меня рукой стоящему около нее полицейскому. Ну, по крайней мере, сейчас-то я все и узнаю.

1946 год, март

Наташа тяжело носила беременность. Ее часто тошнило, и буквально все валилось у нее из рук. Коля, конечно, пытался окружить жену всевозможной заботой, но жизнь была трудная, приходилось до ночи пропадать на производстве, поднимая страну из руин. Еще до войны он работал при наркомате тяжелой промышленности и вполне мог бы получить бронь, но не стал этого делать, а вернувшись, окунулся в работу с головой. Как ни странно, его оценили и быстро продвинули по управленческой лестнице. Время как раз было такое. Он знал о производстве все и успевал, кажется, везде.

«Для Наташи стараюсь, для наших детей и ради светлого будущего», — думал Николай, вкалывая, как проклятый, и редко когда возвращаясь с работы раньше полуночи.