Колыбель - Андрей Ефремов (2021)

Каждый раз, проникая в мозг Наташи, я вижу картинки из её жизни, и чем глубже забираюсь, тем более потаённые мысли и страхи мне открываются и тем болезненней становится этот процесс для жены. Наташа загнала душу Миранэ на самый глубинный слой, желая спрятать её как можно лучше, но теперь это обстоятельство играет против нас.

Тяжело вздохнув, я подошёл к креслу Наташи и положил ей руки на голову.

— Готова?

— Да.

— Начинаем.

Источник вспыхнул, руки засветились бледно-оранжевым цветом, а мана начала стремительно утекать. У меня в голове уже привычно замелькали картинки из жизни жены. В первую очередь я видел самые яркие моменты, оставившие след на личности. Вот маленькая Наташа тайком залезла в домашнюю аптечку, утащила упаковку термобинта и отправилась лечить своего любимого мишку, у которого практически оторвалась лапа. Вот Наташа-подросток спокойно промывает рану мальчишки дезинфицирующим раствором, совершенно не боясь обильно выступившей крови. Вот первый курс медфака и поход на вскрытие. Многим студентам становится плохо, но Наташа с огромным интересом наблюдает за работой патологоанатома.

Нужно уходить глубже. Усиливаю напор и чувствую, как жена болезненно выпускает воздух из легких. Слишком быстро, нужно переходить на следующий слой более медленно, тогда болезненных ощущений будет меньше. Картинки начинают мелькать всё чаще, порой переход от одного воспоминания к другому происходит слишком резко, и я слышу, как девушка шипит от боли, но продолжает терпеть.

Ещё глубже. С губ Наташи срывается стон. Я вижу самые неприятные моменты её жизни, первый рабочий день, тех пьяных подонков, один из которых пырнул её ножом, долгие месяцы реабилитации, наполненные болью и страхом. То и дело в душе вспыхивает ярость, но организм пока справляется с гормональным выбросом. Сейчас наступает самый сложный этап. Глубже прорваться мне не удавалось. Как только я пробовал, Наташа начинала кричать от нестерпимой боли, и контакт приходилось прерывать, чтобы жена не лишилась разума.

Очень осторожно, по миллиметру, я начал просачиваться сквозь незримый барьер между слоями сознания. Дыхание Наташи участилось, на коже образовался кровавый пот, это полопались капилляры, пришло в голову чужое знание, но волна магии жизни быстро восстановила их целостность. Жена подключилась к процессу, залечивая травмы, образованные в результате моего грубого вмешательства.

Есть! Я провалился на следующий слой и услышал, как жена уже кричит в голос, собравшись тут же прервать контакт, услышал членораздельное слово:

— Продолжай!

Чёрт, вот упёртая! Ладно, для начала нужно понять, тут ли осколок души Миранэ. Если он находится ещё глубже, то нужно срочно уходить, я не стану подвергать Наташу ещё большему риску.

Но глубже лезть не потребовалось. Я увидел кирпичное здание без окон посреди чистого зелёного поля и сразу догадался, что это и есть та самая тюрьма, которую выстраивала Наташа для Миранэ. Кладка стены не была закончена, в некоторых местах не хватало кирпичиков. Эх, ещё бы чуть-чуть, и она осталась бы тут навсегда, но жена не успела завершить процесс. Приблизившись к участку, где было больше всего прорех, заглянул внутрь и увидел лежащую посередине комнаты полупрозрачную проекцию Миранэ, от которой куда-то вверх уходила тонкая нить. Расшатав несколько кирпичиков, увеличил дыру и проник внутрь комнаты. Наташа моментально успокоилась и задышала спокойно, до меня донёсся её еле слышный шёпот:

— Умничка, любимый, ты справился, не спеши, обследуй всё хорошенько, я больше не чувствую твоё вмешательство, эта область находится как будто в изолированном пространстве, но поспеши, запас маны не безграничен.