Сбежавшие мужья - Викки Старк (2021)

Ученые из Северо-Западного университета штата Иллинойс провели исследование в поисках связи между чувством морального превосходства и уровнем невозмутимости и спокойствия, с которым человек совершает плохие поступки. Результаты вышли весьма любопытные. Казалось бы, люди, считающие себя исключительно хорошими, должны быть альтруистичнее основной массы; на деле же оказалось с точностью до наоборот. Люди, полагающие себя эталоном добра, гораздо снисходительнее подходят к оценке собственных поступков, а порой и вовсе «разрешают» себе ненадолго забыть об этических нормах. Так называемый менталитет «я уже отдал свой долг» (такие люди думают про себя «я уже и так сделал столько хорошего, но вы ведь не считаете меня совершенством, правда?»). Точно так же и мужчинам, сбегающим от жен, может казаться, что их былой безупречной репутации будет достаточно, чтобы простить эту маленькую вольность.

Люди, полагающие себя эталоном добра, гораздо снисходительнее подходят к оценке собственных поступков, а порой и вовсе «разрешают» себе ненадолго забыть об этических нормах.

Проанализировав сотни интервью жертв ССМ, я пришла к выводу, что мужья с этим синдромом зачастую питают к женам весьма двойственные чувства. С одной стороны, они отчаянно нуждаются в своих женщинах, возводят их на пьедестал; с другой стороны, в глубине души им претит подобная зависимость от жен. Их хрупкая самооценка нуждается в безусловном одобрении. Самое невинное замечание или жалоба из уст жены в самый обычный день воспринимаются ими как сокрушительная атака. Ничего не подозревающая жена предстает перед мужем всемогущей, он боится того, что под ее влиянием будет чувствовать себя мелким и беспомощным.

Скорее всего, корни подобного мировосприятия — в детских отношениях с матерью, чьего одобрения жаждал добиться маленький мальчик. Наше общество по-разному относится к мальчикам и девочкам. Для последних приемлема — не просто разрешена, но и поощряется — тесная эмоциональная зависимость от матери на протяжении всей жизни. У мальчиков же подобная близость с раннего детства считается нездоровой. Для нее даже придумали название — «маменькин сынок», и мальчики изо всех сил стараются скрыть эту привязанность из страха, что их сочтут слабаками или даже геями. Но это не значит, что мальчики не нуждаются в ласке и поддержке со стороны матери так же, как девочки. Они становятся жертвами дилеммы: если обратиться к матери за теплом, которое им необходимо для собственной уверенности, их мужественность могут поставить под сомнение. Если же они будут соблюдать дистанцию в общении с матерью (что поощряется обществом), у них может развиться неуверенность в себе и страх.

Профессор антропологии Дэвид Д. Гилмор, автор книги «Мизогиния: Мужской недуг» (Misogyny: The Male Malady), писал о близости между мужчиной и женщиной, но эти слова замечательно описывают и потребность мальчиков в маме: «И вот мужчина беспомощно цепляется за женщину — так моряк с затонувшего корабля ищет шлюпку в бушующем море. Он отчаянно нуждается в ней, как в спасении от нужды и забвения; его зависимость абсолютная и отчаянная. Однако здесь кроется и главный парадокс: мужчина должен также отделиться от женщины, чтобы хоть чего-нибудь добиться в жизни. Он должен преодолеть свое желание вернуться к инфантильной взаимозависимости с ней, если хочет, чтобы с ним считались, как с мужчиной».

Эти слова Гилмора проливают свет на природу сильной и противоречивой связи, существующей между некоторыми мужчинами и женщинами: такие мужчины попросту слишком рано лишились материнской защиты. Эффект усиливается, если у мальчика есть сестра, которой позволили сохранить близкие отношения с матерью, что вызывало у брата зависть и заставляло чувствовать себя чужаком.

Защитник или обвинитель