Если хочешь быть счастливым - Михаил Литвак (2001)

Некоторые руководители не любят неприятных новостей, избегают получать обратную связь, и тогда катастрофы для них бывают неожиданными. Сейчас опытные дельцы понимают, что управляет тот, кто владеет информацией, т. е. тот, кто получает обратную связь.

Но вернемся к роли родителей в жизни детей. Так вот, поняв, что нахожусь на пятом месте у своих детей, я решил переместиться на второе. Старший сын увлекся психотерапией, и тут у меня проблем уже давно нет. Думается, скоро вы сможете прочесть его книгу «Эротоанализ и эрототерапия». Младшего психотерапия надолго не захватила. И тут я осознал, что следует не вовлекать детей в свое дело, а вовлекаться в их дела. Попутно понял, что дети должны слушать родителей и в то же время не должны их слушаться. Я слушаюсь своих родителей, мои дети — меня, мои внуки — моих детей и т. д. А где же прогресс? Вообще все новое всегда встречает сопротивление, и идеалист тот, кто хочет сделать великое открытие и сразу же быть признанным.

Итак, сын увлекся брейком, а я у него стал учиться. Он ругал меня, когда у меня не получалось, и хвалил, когда выходило. Этим я добился того, что мы гораздо больше были вместе. В дальнейшем на основе этого опыта я разработал прием «Передача полномочий». Он описан в книге «Командовать или подчиняться». Когда он увлекся ушу, я пошел на тай-дзы. Уверяю, мне это не повредило! Во-первых, сын от меня не прятался, он знал, что решающее слово за ним, если он действует в рамках своих прав и не мешает жить другим. Во-вторых, я вовремя уловил тот момент, когда он направил все свои усилия на то, чтобы стать телохранителем. Благодаря этому удалось убедить его в том, что быть охраняемым лучше. Случилось это так. Я стал читать лекции во Дворце культуры строителей в центре города. Они пользовались успехом у населения. А ко мне пришел пусть небольшой, но и финансовый успех. Платили мне по договору один раз в три месяца. Для нас это была приличная сумма, а в глазах моего сына, который учился тогда в девятом классе (это были 1988–89 годы — первые годы перестройки), и вовсе значительная. К этому времени он почти забросил учебу и скатился до троек, но довольно быстро прогрессировал в физическом развитии — избавился от излишков жира, накачал мышцы, стал более уверенным в себе. По поводу падения успеваемости я молчал и запрещал жене читать ему нотации. Когда меня вызывали в школу, я обещал принять меры и сочувствовал тяжелому труду учителей. Так вот весной 1989 года я должен был получить приличную сумму денег и попросил его меня охранять, так как лекция заканчивалась поздно вечером и мне страшно одному идти с такой суммой. Я пообещал заплатить за охрану. Пришли мы вместе на лекцию. Зал был почти полным (около 400 человек). Не знаю, понравилась ему сама лекция или нет. Но у слушателей она пользовалась успехом. После окончания я еще около часа отвечал на вопросы. Когда мы возвращались, сын смотрел на меня совсем другими глазами. Он даже воскликнул: «Папа, а ты, оказывается, знаменитость?» Я скромно заметил, что только местного масштаба. Больше у меня проблем с его учебой в школе не было. В десятом классе он стал заниматься с репетиторами. Быстро подогнал все хвосты. Учителя по инерции продолжали ставить ему тройки, максимум четверки, хотя у репетиторов он получал пятерки. Кто знаком с проблемой, тот знает, что у репетиторов отличники вначале получали тройки. Так я заметил, что люди в своих оценках, других инертны. Человек уже изменился, стал совсем другим, а мы продолжаем общаться с тем, кого уже нет, практически с покойником. Здесь я речь веду не об учителях, а 1 обо всех нас. Сыну или дочери уже 15, а мать общается с | ним, как с пятилетним. Работник давно уже не новичок, а мы все его опекаем. Так ведь в «молодых» и «подающих надежды» многие ходят до самой пенсии и, минуя стадию зрелости, переходят в стадию деградации. Проснитесь и протрите глаза. Посмотрите, с кем вы общаетесь! Давайте общаться друг с другом, а не с призраками.