Пари на секс - Ульяна Гринь (2019)

Его рука скользнула в мои шорты, неожиданно и быстро. Я замерла, с бьющимся сердцем и красными щеками. Несмотря на критичность ситуации, возбуждение охватило меня сразу и целиком. Таким сексом я ещё никогда не занималась! Как он хочет сделать это?

— Пуговку расстегни, солнце…

Я послушалась, и его пальцы достигли клитора. Скат в животе уже вовсю бил хвостом, посылая электрические разряды предвкушённого наслаждения. Лёгкие, но уверенные движения пальца, то нырявшего внутрь лона, то гладившего клитор, вводили меня в нирвану — пугливую и оттого ещё более сладкую. Кузя оставил мои губы постанывать беззвучно от экстаза и склонился к груди. Боже, у него и рот такой же, как пальцы — жадный, резкий, дерзкий… Как удержаться, как не стонать?

А пальцы, сжалившись над возбуждённым клитором, проникли во влагалище — сразу два, как по маслу, сразу глубоко и сразу к той самой волшебной точке, которая обычно недостижима членом. Из моей груди вырвался вздох, а пальцы внутри меня задвигались быстрее и ритмичнее, доводя до исступления, вознося на седьмое небо и заставляя пылать от мысли, что мы тут вытворяем безобразия, а там, наверху, люди любуются закатом…

— Кузя, не мучай!

Он промычал что-то, не разжимая губ на моём соске, и участил движения руки. Моё дыхание участилось вместе с ней, статическое электричество внутри меня достигло точки невозврата, я словно задержалась на несколько мгновений на стене небоскрёба и прыгнула вниз, в пучину плотского наслаждения… А пока я барахталась там, Кузя целовал меня с упоением и нежностью. И вдруг шепнул:

— Глинская, пуговичку застегни!

— Что?

— Шорты!

Я машинально схватилась за ширинку, застёгивая её, ввернула пуговицу в петлю и оглянулась. По пляжу неторопливо шествовала пара полицейских.

— Блин, Кузя, ты доигрался!

— Сока хочешь? У меня и бутерброд есть, — невозмутимо ответил друг, вытаскивая из сумки пачку влажных салфеток. — Хочешь? Оботри лицо, у тебя щёки красные.

— Балбес, — фыркнула я. — Будут красные, ещё бы…

Прибой ещё играл в моём животе, что добавляло ситуации некоторой пикантности. Полицейские подошли ближе, один из них козырнул, окинув взглядом наш импровизированный пикник:

— Нарушаем, молодые люди?

— Не нарушаем, сидим, смотрим на закат, — вежливо ответил Кузя.

— Распитие спиртных напитков в публичном месте запрещено, — сообщили нам.

— Это сок, хотите? — он протянул свой бокал. Полицейский не побрезговал — наклонился и занюхнул. Разочарование, отразившееся на его лице, словами не описать. Маячивший на горизонте штраф призраком улетел в закат. Второй полицейский кивнул на сумку:

— А там что?

— Ребята, там ничего нет.

Кузя с готовностью показал пустую сумку, и два почти неслышных, но грустных вздоха были нам ответом.

— Что ж, продолжайте отдыхать. Парк закрывается в двадцать три часа, — проинформировали нас и потопали дальше.

Только тут я выдохнула, потому что отмёрзла. Совсем не хотелось оказаться в участке за нарушение общественного порядка. А вот Кузе, казалось, всё нипочём. Он налил мне ещё сока и протянул бокал:

— Глинская, а ты чего такая бледная? Держи витаминчики!

— Ты балбес, Кузенька, — грустно ответила я. — Слушай, а давай без экстрима, а?

— Без экстрима скучно! — заявил мне этот негодяй и звякнул бокалом о бокал: — За удачно прошедшее свидание на пляже!

— Когда-нибудь я тебя убью, — сообщила я ему и выпила сок до дна.

— Обязательно, но не сейчас. Сейчас мы будем снимать видео для Мируся, он сказал, что уже ждёт с нетерпением каждый отчёт.

— Его я тоже убью, — пообещала кровожадно. — Это он во всём виноват.

— Расслабься, Юляш! Смотри, какой красивый закат!

Я вдохнула свежий воздух залива и неожиданно для себя улыбнулась. Экстрим это может быть весело, когда рядом надёжный человек. И теперь уже не страшно. И даже почти не стыдно. А вполне себе хорошо и приятно.