Пари на секс - Ульяна Гринь (2019)

— У нас всего двадцать минут! — шепнул Кузя, не теряя времени. Его ладони скользнули к грудям и сжали их, потирая пальцами соски. Господи, а если кто-нибудь войдёт? Своё состояние я описать не смогла бы — нервное и какое-то азартное, мамадорогая, чобудет, памагитя, Кузяцелуй!

— Презерватив в заднем кармане, — подсказали мне, и я полезла искать, попутно умиляясь мускулистой заднице партнёра и пытаясь полапать её, как мужики лапают женские попки. Кузя фыркнул мне в грудь, к которой перебрался ртом:

— Цигель-цигель, Глинская!

— А как же предварительные ласки, Кузенька? — разорвав упаковку, я вытащила кондом.

— Какие предварительные, какие ласки? — продолжая теребить языком мой сосок, невнятно ответил друг.

— Ну… как обычно…

— Ситуация необычная, не жужжи! — он рывком расстегнул ремень, вжикнул ширинкой, и я полезла туда сама, охваченная жаром возбуждения. Да уж, ситуация вообще дико странная! Хоть бы никто не вошёл! Хоть бы не заметили, что мы с Кузей в один туалет пошли! Я не выдержу осуждающих взглядов…

Плевать!

Я вытащила напряжённый член на свободу и пропустила его через кулак, наслаждаясь твёрдостью плоти, способной доставить мне неземное удовольствие. Потом натянула презерватив и попыталась наклониться, но Кузя не дал мне ни секунды. Развернул, оказавшись сзади, нагнул к двери, и я упёрлась в неё руками, шипя:

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь отлюбить тебя в туалете! Какие хорошие джинсы, просто блеск!

Спустил их до колен, а я зажмурилась, чувствуя, как стучит сумасшедшее сердце, а лоно заливает волна возбуждения. Поэтому твёрдая плоть, плотно обтянутая резинкой, вошла одним рывком как по маслу, а я застонала долго и вибрирующе, отзываясь на сладкое ощущение наполненности…

И в этот момент вполне ожидаемо случилось то, чего я боялась.

Дверь в туалет стукнула, скрипнула, мягко взвизгнула пружиной, и по кафелю простучали женские каблучки. Кузя замер, вжавшись бёдрами в мою задницу, и зажал мне рот рукой. А мне показалось, что сердце стучит так громко, что всполошит женщину, которая вошла в соседнюю кабинку. Кузя вдруг затрясся сзади, и я поняла, что он беззвучно хохочет. Вот гад! А у меня желание! У меня томление! И за стенкой журчит… Господи, мы с ума сошли!

Не выдержав, я двинула бёдрами назад, а потом вперёд и снова назад… Кузя выдохнул мне в шею, и я словно увидела, как он стиснул зубы, борясь с возбуждением. Но оно победило. Его движения — сильные и быстрые — распалили меня заново, и стало уже всё равно, кто там в соседней кабинке, слышат нас или нет, да вообще пофиг на всё! Я на волне, я поднимаюсь к небу, тяну руки и ликую, ликую…

И кончаю, сжимая губы, чтобы не выдать себя. И Кузя замирает за моей спиной, прижимаясь к ней под шуршание туалетной бумаги в кабинке рядом. И мы снова беззвучно смеёмся…

А когда женщина моет руки, сушит их в оглушительно громком потоке тёплого воздуха и уходит, клацнув дверью, Кузя обнимает меня так, что сердце заходится в порыве нежности, и шепчет:

— Глинская, это надо будет как-нибудь повторить! Согласна?

— Согласна! Мы уложились в двадцать минут?

— Даже меньше! Пошли есть пиццу?

— И пить вино, — шепнула я со смехом. — Что ты придумаешь в следующий раз, даже не представляю!

— Секрет, — Кузя выпустил меня и стащил презерватив, щёлкнув резинкой. — Но это будет супер. Веришь?

— Верю, — серьёзно ответила я.

Глава 7. Мелочи жизни

14 августа, среда