Ночной поезд - Эмили Барр (2017)

Мне захотелось узнать больше, но вместо этого я молча открыла бутылку, издавшую приятный хлопок, и мы уселись за стол. Когда мы с Сэмом купили этот дом, наш будущий семейный дом, здесь царил роскошный старомодный приморский дух, на полах были мягкие ковровые покрытия. Мы тут мало что изменили, потому что мне все нравилось. Тем не менее ковры были сняты, и им на смену пришли лакированные половицы. Пластиковые плитки на потолке сменила штукатурка. Был выломан ужасный камин (отчасти вопреки моим убеждениям: он выглядел настолько отвратно, что еще немного – и мог бы считаться стильным), а его место заняла железная дровяная печка. Как тюрьма дом прелестен. Приятно было кому-нибудь его показывать.

С появлением детей мы намеревались расшириться, сделать больше спален, и комнату для игр, и шалаш на дереве, и прочие разности. Сэм любил фантазировать насчет липких отпечатков пальцев на окнах; но последние так и остались незапятнанными.

– Восхитительно. – Айрис оценила вид из окна.

– К этому виду невозможно привыкнуть, потому что он каждый день меняется.

– Не сомневаюсь. Если бы я жила здесь, я бы все время пялилась в окно.

– Примерно так я и делаю.

Она рассмеялась, но я говорила серьезно. Мне не удалось найти работу, поэтому целыми днями я смотрела в окно. Всякий раз, когда я пыталась устроиться на какое-нибудь место, мои письма и резюме возвращались с одной и той же формулировкой: «избыточно квалифицирована». Все места в моей области – сфере архитектуры и строительства объектов недвижимости – уже заняты. Я даже подумывала об ASDA[4], но Сэм меня отговорил.

– Как идет корректорская правка? – Я была рада, что не забыла об этом. Мы с Айрис познакомились на пароме до Сент-Моуса[5]. Мы лениво поболтали и выяснили, что обе едем туда, подчиняясь мимолетному порыву – просто прокатиться на пароходе. Добравшись до места, мы бродили на резком ветру, от которого даже мои волосы выскакивали из своих шпилек и заколок. Потом мы сидели в маленьком темном пабе на боковой улочке и пили разлитое в бутылки светлое пиво. Все это произошло незапланированно и внезапно – как мне нравится.

– О, прекрасно, – ответила Айрис. – Мне нравится работать на дому. Устанавливать свой собственный график, управлять своей трудовой жизнью. – Поморщившись, она снова засмеялась, и это напомнило мне смех младенца. – Звучит так, будто я предоставляю секс по телефону, верно? Или позирую перед веб-камерой. Я специализируюсь на юридической литературе. И все идет хорошо, спасибо. Мне следовало бы вести дневник. Это был бы самый скучный документ в мире. Каждый день одно и то же.

– Я когда-то вела дневник, – вспомнила я. – Когда моя жизнь была интересной. Хотя невозможно перечитывать свой дневник, верно? Во всяком случае, без раздражения. Но твоя работа, должно быть, все-таки приносит тебя удовлетворение?

– Угу. Иногда. Надо только правильно настроиться. У меня все время включено радио, «Би-би-си-6», так что постоянно играет музыка, а еще – и это ключевой момент – мой парень всегда рядом. Лори тоже работает на дому, так что мне не скучно. Мы оба любим музыку. У нас маленький уютный мир. Кому-то такая жизнь покажется скучной, но меня устраивает.

Я вручила ей бокал «Просекко».

– Будем здоровы, – сказала я.

– Будем, – откликнулась она.

Я сделала глоток. И в тот же миг поняла, что могу однажды пристраститься к алкоголю. С моим ритмом жизни неудивительно завести привычку выпивать каждый день после полудня.

– То есть вы только вдвоем? – спросила я. – Как мы. Только Сэм и я.

– Да. Втягиваешься в свой собственный маленький мирок, правда?

– Ты не находишь, что он становится удушающим?

– Думаю, что в душе я отшельник, а Лори и того больше. Я, он и кошки. Это не для всякого, но нас устраивает. Родись я в другую эпоху, из меня бы вышла отличная монахиня в закрытом ордене или пустынница, живущая в пещере на склоне горы.

– Ты и живешь в своей пещере в Будоке[6].