Ничего не говори - Брэд Паркс (2019)

Младший брат был вне себя.

Он точно видел место, где девочка скрылась в лесу. Потом побежал за ней, уверенный, что сразу же догонит ее на своих длинных ногах.

Где-то через минуту старший отключил сигнализацию, а затем прикрикнул на младшего, чтобы тот вел себя тихо.

На улице было темно. Чтобы отыскать девочку, им следовало полагаться не на глаза, а на уши.

Младший брат действительно услышал шорох, донесшийся… непонятно откуда. Сказать конкретно было очень трудно. Кто бы это ни был, он был больше енота и чересчур неловкий для лесного зверя. Это могла быть только девочка.

Он навострил уши. Стало тихо. Она, должно быть, где-то затаилась.

Было около трех часов ночи.

Вот так, прислушиваясь к малейшему звуку, братья простояли до рассвета, уверенные, что она где-то рядом и, стоит ей пошевелиться, они тут же ее услышат. Сначала они предлагали ей самые разные приманки – от шоколада до мороженого и кукол. Потом перешли к угрозам.

После восхода солнца они приступили к более организованным поискам. Братья прикинули, какое расстояние девочка могла преодолеть за минуту, потом удвоили его и тем самым определили квадрат поиска. А когда опять ничего не нашли, увеличили его еще вдвое.

Однако девочка исчезла бесследно. Будто под землю провалилась.

Несколько часов спустя они опять сошлись в центре квадрата.

– Так мы ничего не добьемся, – сказал старший брат, – надо что-то придумать. Стой здесь и никуда не уходи. Она где-то совсем рядом.

– А ты куда?

– Кое-куда съезжу. Нам нужна специальная техника.

– А почему ты, а не я?

Старший брат бросил на него убийственный взгляд и ушел.

Младший некоторое время топтался на месте. Он пожалел, что не захватил с собой айпад с играми, который помог бы убить время. Может, попозже незаметно сбегать в дом и взять его? Ничего страшного не случится.

Глава 58

«Линкольн» показался на подъездной дорожке ровно через двенадцать минут. Элисон притормозила, посмотрела влево, дала по газам, и шины ее автомобиля яростно вгрызлись в гравий.

По всей видимости, она куда-то торопилась.

Жена пробыла на ферме ровно столько, сколько понадобилось, чтобы отдать Сэма Карен. И тут же помчалась обратно. Разве после этого у меня могли еще оставаться сомнения?

– Ох, Элисон, – простонал я.

Я двинулся за ней, и вскоре мы уже опять выехали на автостраду 17. Предательство жены я ощущал всем своим естеством, в моих жилах будто кто-то без конца разматывал моток колючей проволоки.

Как Элисон могла так поступить с Эммой? С Сэмом? Со мной? В голове уже зрели мысли о судебном процессе, который обязательно за этим последует. Похищение человека. Причем двойное. Если сторона обвинения займет агрессивную позицию, это будет пожизненное заключение.

Но разве этого я желал матери моих детей? Разве хотел навсегда заточить ее в бесчеловечную клетку, чтобы Сэм с Эммой пережили все важные события в своей жизни – от выпадения первого зуба до рождения собственных детей – без женщины, произведшей их на свет?

В голове всплыло непрошеное воспоминание. Тогда мне было лет тридцать. Я подхватил особенно заразный вирус гриппа, который тогда ходил по всему Вашингтону.

Но, несмотря на это, продолжал работать из дома. Готовил для Блейка законопроект, по моему убеждению призванный решить ряд жизненно важных задач. И в таком виде – накачанный под завязку «Ацетаминофеном», «Ибупрофеном» и ощущением собственной значимости – без конца отвечал на телефонные звонки, строчил электронные письма и все время бегал в туалет.

Вернувшись домой, Элисон застала меня именно в таком пикантном положении. Не говоря ни слова, она взяла у меня из рук телефон и забрала ноутбук, который я примостил на коленях. А потом сказала:

– Скотт, ты имеешь полное право немного поболеть. За стопроцентную посещаемость американский сенат наград не дает.