Алан Брэдли - Алан Брэдли (2011)

Едва я сделала шаг вперед, чтобы поближе рассмотреть эту штуку, когда кое-что привлекло мой взгляд: блеск в темном углу около каминной полки. Я судорожно втянула воздух, ибо здесь, в каретном сарае мисс Маунтджой, стояли Лиса Салли и Шоппо — каминные шпаги Харриет!

Что, черт побери… — подумала я. Как это может быть?

Я видела эти шпаги несколько часов назад в гостиной Букшоу. Маловероятно, чтобы Бруки Хейрвуд мог пробраться обратно в дом и украсть их, потому что Бруки был мертв. Но кто еще мог принести их сюда?

Мог это сделать Колин Праут? В конце концов, Колин — марионетка Бруки, и я наткнулась на него, шатающегося по соседству, лишь несколько минут назад.

Колин живет здесь с Бруки? Мисс Маунтджой упомянула, что Бруки — ее жилец, что наверняка подразумевает, что он здесь жил. Я не видела ничего, напоминающего кухню или спальню, но, возможно, они находились где-то за обширной выставкой мебели или наверху на втором этаже.

Когда я вернулась в центральный коридор тем же путем, что и пришла, на улице снаружи хлопнула дверь машины.

Засада! Это вполне может быть инспектор Хьюитт.

Я нырнула вниз и пробралась к окну, где прижалась к спинке массивного кресла черного дерева, из-за которого я могла выглянуть, не рискуя обнаружить себя.

Но тот, кто шел к двери, не был инспектором Хьюиттом: это был натуральный бульдог на двух ногах. Рукава рубашки незнакомца были закатаны до локтя, обнажив руки, которые не только отличались чрезвычайной волосатостью, но и размером были с пару рождественских окороков. Грудь, видневшаяся сквозь расстегнутый ворот, поросла лесом черных жестких волос; целеустремленно направляясь к двери, он сжимал и разжимал кулаки.

Кто бы он ни был, ясно, что он чем-то недоволен. Этот мужчина достаточно силен, чтобы разорвать меня, как пачку сигарет. Я не могу допустить, чтобы он меня здесь нашел.

Нервное это было занятие — прокладывать путь обратно сквозь мешанину мебели. Дважды я дергалась из-за движения поблизости, которое при ближайшем рассмотрении оказывалось моим отражением в неприкрытом зеркале.

Мужчина уже открывал дверь, когда я добралась до птичьего загончика. Я скользнула к выходу — слава богу, что у меня босые ноги, а на полу солома! — опустилась на четвереньки, затем легла лицом вниз и поползла сквозь узкое отверстие наружу.

Чертова птица набросилась на меня, словно бойцовый петух-чемпион. Я ползла стараясь ладонями защитить лицо, но петушиные шпоры были острыми, как бритва. Не успела я миновать половину пути, как мои запястья покрылись кровью.

Я полезла вверх по проволочной сетке, а петух снова и снова бросался на мои ноги. У меня даже не оставалось времени подумать, что проволочные ячейки сделают с моими ступнями и пальцами на ногах. Наверху я перевалилась через деревянную планку и тяжело рухнула на землю.

Но теперь, чтобы добраться до меня, ему тоже придется лечь на землю и ползти на брюхе, а сейчас он даже не увидит меня за загоном.

Ему придется вернуться к машине, затем обойти вокруг каретного сарая по тропинке.

Я услышала звуки его шагов, ступающих по деревянному полу.

Я повторила свой бросок вдоль обваливающегося забора в обратном направлении — но постойте! Я забыла носки и туфли!

Я вернулась за ними, дыхание мое ускорилось и стало болезненным. Снова вдоль ограды — и я нырнула за изгородь, где оставила «Глэдис».

Как раз вовремя. Я замерла позади изгороди, стараясь не дышать, когда бульдог в образе человека, тяжело ступая, прошел мимо.

— Кто здесь? — снова спросил он, и я услышала, как петух бросился на проволочную сетку с безумным кукареканьем.

Еще несколько хриплых ругательств, и мой преследователь ушел. Я не готова повторить его точные слова, но настанет день, когда смогу найти им хорошее применение.

Я подождала еще минуту-другую на всякий случай, затем вытащила «Глэдис» из кустов и покатила домой.