Цепная реакция - Симона Элкелес (2013)

Луиса и «О Боже» девушки. Ее раздражающий визг эхом разносится вокруг. Судя по всему, она с Луисом, потому что ... ну, после сегодняшнего вечера его образ запечатлился в моем сознании. Даже в темноте, я инстинктивно чувствую, что это он.

Я не могу поверить, что он может развлекаться с «О Боже» девушкой, зная, что это всего на одну ночь. Я понимаю, что я зла на Марко и вымещаю это на Луисе, но они слишком похожи.

Злые помыслы вертятся у меня в голове, хочется стащить его костюм, чтобы он остался без одежды. Мне не следует этого делать. С другой стороны...

Не раздумывая, из страха потерять самообладание, я хватаю смокинг Луиса, рубашку, брюки, боксеры, и обувь. Я вытаскиваю бумажник Луиса и оставляю его в песке. Нет никакого смысла в том, чтобы он подумал, что я украла у него бумажник, как ни крути.

Я бросаю одежду за валуном, и направляюсь обратно на празднование. Признаюсь, мне очень хочется увидеть его лицо, когда он начнет искать голышом свои вещи. Я оставила их там, где он может легко их найти ... при свете дня. Ему придется бродить при лунном свете.

Да! Впервые за несколько недель я чувствую себя сильной.

— Эй, Ник, — говорит Бен. — Мама и Папа ищут тебя. Мы собираемся уходить.

Мама и Папа прощаются практически с каждым человеком на свадьбе. Я стою за ними и присоединяюсь к их любезностям без намека на то, что я только что спрятала одежду Луиса там, где он не сможет найти ее.

— Что ты делала на берегу? — спрашивает меня Бен, когда я сажусь в папину машину.

— Извинялась перед Луисом, — вру я. Очевидно, что я особо навредила его нижней части, если он забавляется спустя полчаса.

Папа выезжает со стоянки вниз по извилистой дорожке мимо здания, в котором проходит свадьба, а потом по узкой дороге, ведущей прочь от соседнего отеля, где гости, вероятно, проводят ночь сегодня. Бен сидит рядом со мной, играя в какое-то приложение на своем телефоне. Выглянув в окно, я вижу обнаженного Луиса, прикрывающего бумажником свой пах и пытающегося проскочить незаметно в отель. Он замирает, когда мы проезжаем мимо, вероятно, надеясь избежать быть замеченным. Но я замечаю его.

И он замечает меня.

С искренней улыбкой, которая давно не озаряла мое лицо, я опускаю окно со своей стороны и слегка махаю ему.

Вместо того, чтобы смутиться, он отбрасывает бумажник и салютует мне одной рукой, а другой машет в ответ.

Это означает, что он полностью обнажен.

Не смотри никуда, Никки, кроме его лица. Что бы ты ни делала, не доставляй ему удовольствия, разглядывая его тело.

В итоге, Луис Фуэнтес все-таки берет верх над моей рассудительностью. Я не могу не посмотреть. Его тело подтянуто и более рельефно, чем у Марко, и вид его во всем великолепии явно демонстрирует их отличия.

— Я рада, что ты извинилась перед Луисом, — спокойно говорит мама, когда мы почти подъезжаем к дому.

— Да, — говорю я ей.

Единственная крупица радости исчезает, когда мой желудок в очередной раз сжимается. И еще раз. Чувствую надвигающуюся тошноту. У меня кружится голова, и я закрываю глаза, до тех пор пока папа не заезжает на нашу подъездную дорожку.

Когда мы подъезжаем к дому, мама поворачивается и хмурится.

— Не ставь нас в неловкое положение подобным образом снова. Ты не «мусор», так что не веди себя так.

Я хватаюсь за ручку и с облегчением выхожу из машины. Резкая боль в боку заставляет меня вздрогнуть.

— Я знаю, — произношу я сквозь стиснутые зубы.

— Ты ведь знаешь, как вести себя, как леди, — говорит Мама.

Мне просто нужно проблеваться, тогда со мной все будет в порядке. Бэн уже направляется в дом. Я не могу говорить, потому что я боюсь, что потеряю все содержимое моего желудка прямо здесь.

Мама разочарованно вздыхает.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, юная леди.

— Извини, мама, — я заставляю себя говорить. — Я просто... плохо себя чувствую.