Славные парни - Николас Пиледжи (2018)

Где-то через месяц после нашего возвращения из Тампы я ехал по бульвару Леффертс в «Робертс», когда увидел, что улицу перед баром блокирует с десяток полицейских машин. Они заняли даже тротуары. На углу стоял Джимми Сантос. «Уматывай отсюда, — сказал он. — И включи радио». Я сделал, как он советовал, и услышал, что ФБР «задержало представителей профсоюза», а также что «среди них были замечены Джимми Бёрк и другие».

Я всё ещё не понимал, что происходит. Думал, дело в том, что мы прошлой ночью по просьбе Кейси разгромили один из ресторанов аэропорта. Не хотелось ехать домой, пока обстановка не прояснится. И в «Сьют» тоже. Вместо этого я поехал к Линде и включил телевизор. Так я впервые узнал, что речь идёт о заварушке во Флориде. Её раскрутили, словно крупное дело. Ради новостей об этой операции даже прервали ежедневное шоу. Я ушам своим не верил. Якобы мы были частью общенациональной организованной банды, занимавшейся азартными играми. Типа крупного преступного синдиката.

Всё это не имело смысла. По какой-то безумной причине федералы решили раздуть тот мелкий инцидент до немыслимых масштабов. Джимми, Кейси и я собрали всех своих адвокатов, но никто из нас так и не мог понять, что же, чёрт возьми, происходит. Только перед самым судом мы выяснили, что у Джона Джиаджио, парня, которого мы припугнули, сестра работала машинисткой в ФБР. Никто и не догадывался насчёт Бюро. Даже её семья считала, что она работает в обычной государственной конторе.

В ту ночь, когда мы избили Джиаджио, она увидела брата и впала в истерику. Вообразила, будто её семью теперь тоже будут преследовать и убьют. Проплакала все выходные. А в понедельник разрыдалась прямо посреди офиса ФБР в Тампе. Её обступили удивлённые агенты. Конечно, они спросили, в чём дело, и, конечно, она тут же всё выложила. Про брата. Про его друзей. Про бары. Про ставки. Про врача. И, натурально, про нас. Агенты озверели. Прямо у них под носом, оказывается, орудует мафия.

Штат Флорида обвинил нас в похищении человека и попытке убийства, но мы развалили дело — Кейси выступил свидетелем, сумев убедить присяжных, что Джиаджио врёт. Кейси оказался единственным из нас, у кого было чистое досье. Только он мог свидетельствовать в суде, не рискуя быть разорванным на части прокурором во время перекрёстного допроса.

Федералы не успокоились и предъявили новое обвинение — вымогательство. Однажды утром, незадолго до суда, Кейси Розадо, наш единственный благонадёжный свидетель, наклонился завязать шнурки и упал замертво. Ему было сорок шесть лет. Жена рассказала, что он присел на край кровати, нагнулся, чтобы зашнуровать ботинки, и уже не встал. Рухнул на пол. Инфаркт.

Меня самого чуть инфаркт не хватил, когда я об этом услышал, потому что понимал — вместе с Кейси умер наш единственный шанс выиграть дело. И я оказался прав. Процесс шёл двенадцать дней и завершился 3 ноября 1972 года. Присяжным потребовалось шесть часов, чтобы вынести вердикт: виновны. Они были единогласны. Судья впаял нам по десятке, не моргнув глазом.

Глава тринадцатая

Десять лет — это было больше, чем Карен могла себе представить. Впервые услышав о приговоре, она хотела немедленно съехать к родителям. Потом хотела убить себя. Потом хотела убить Генри. Потом хотела с ним развестись. Она волновалась, как теперь будет содержать себя и детей. Каждое утро просыпалась в тревоге. Но всё равно убеждала себя, что должна остаться с ним — хотя бы на некоторое время или пока его окончательно не упрячут за решётку, и тогда всё будет кончено.