Славные парни - Николас Пиледжи (2018)

Так мы домчались до Четырнадцатой магистрали в Джерси-Сити. Я заметил радар и ударил по тормозам. Слишком поздно. За нами погналась полицейская машина. От резкого торможения сигареты рассыпались по всему салону. Когда копы начали настигать, Ленни перелез назад и попытался снова прикрыть сигареты накидкой — не слишком успешно. Коп остановил нас и потребовал у меня права и документы на машину. Я ответил, что машина принадлежит другу. Попытался найти документы, но безуспешно. Коп начал терять терпение и спросил, как зовут друга. Я не знал, на кого оформлена машина, и не мог сказать ему даже этого. А коп не мог поверить, что друг, чьего имени я не могу вспомнить, вот так запросто одолжил мне новёхонький «понтиак» шестьдесят пятого года. Я начал тянуть время и наконец упомянул парня, на которого, как мне казалось, мог быть записан автомобиль. В ту же минуту отыскались документы, и имя в них оказалось, разумеется, совершенно другим.

Полицейский немедленно преисполнился подозрительности. Наконец, он заглянул назад и увидел разбросанные повсюду сигареты. Он вызвал подмогу и нас «приняли». Тут я понял, что влип. Мне удалось отличиться, обеспечив любимому сыну Пола Варио его первый арест. Я уже представлял, какой поднимется крик. Я заявил копам, будто знать не знаю Ленни. Типа он голосовал, и я подобрал его по пути. Не прокатило. Повязали обоих. Ленни знал, как себя вести. Его хорошо натаскали. Он держал рот на замке, только назвал своё имя. Ничего не подписывал и не задавал вопросов. Я позвонил Джимми, и тот вызвал адвоката и поручителя.

В два часа дня мы предстали перед местным судьёй, и он определил залог в полторы тысячи с каждого. Адвокат и поручитель ещё не прибыли, так что нас послали в обезьянник. Выдали постели и заперли с кучей другого народу. При нас были сигареты, мы раздали их товарищам по несчастью, а потом просто сидели и ждали. Где-то через час раздался резкий окрик: «Хилл и Варио! С вещами на выход!» Мы были свободны, но теперь меня беспокоили не сигареты. Меня беспокоил Поли. И Карен.

Карен. Он позвонил и сказал, что у него небольшие неприятности. Оказалось, что его и Ленни арестовали за контрабанду сигарет. Невеликое преступление, но арест! Я-то всё ещё воображала, будто он каменщик. Конечно, я знала, что порой он совершает не совсем законные поступки. Некоторые из моих друзей и родственников эти сигареты у него даже регулярно покупали. И никто не жаловался, заметьте. Однажды, помню, Генри с друзьями приволокли откуда-то импортные итальянские вязаные блузки. Целые короба. Блузки были четырёх разных стилей и двенадцати расцветок, все наши их потом ещё года полтора носили. Вопрос вовлечённости. Все друзья Генри, а также их подруги, жёны и дети всегда всё делали вместе. Нас было много, и мы общались только со своими. Абсолютно никаких посторонних. Чужаков никогда не приглашали пойти куда-то с нами или в чём-то принять участие. И как раз потому, что мы все в этом варились, такая жизнь казалась нормальной. Дни рождения. Юбилеи. Отпуска. Мы всегда отправлялись туда совместно и всегда в том же составе. Джимми с Микки и, позже, с их детьми. Пол и Филлис. Тадди и Мэри. Марти Кругман и Фрэн. Мы ходили друг к другу в гости. Женщины играли в карты. Мужчины обсуждали свои дела.

Но арестом Генри я была раздавлена. Чувствовала себя опозоренной. Скрыла этот факт от моей матери. Однако никого из наших это, похоже, не беспокоило. Для махинатора перспектива ареста — повседневная реальность. Наши мужья не были нейрохирургами. Не были банкирами или финансовыми брокерами. Они были простыми работниками, и единственным доступным способом получить дополнительный доход — приличный доход — было пойти и что-нибудь нахимичить с законом. Срезать парочку углов.