Одноклассники бывшими не бывают - Ашира Хаан (2020)

На работе его не знали. Им хватало того, что я разбираюсь в теме, а откуда мои познания — было неинтересно. И вот, оказывается, кто-то из коллег написал обо мне с невероятной теплотой: «Свежие идеи и образы, которые отзываются узнаванием у каждой женщины, которая ходила в школу, была влюблена или мечтала о каникулах в Провансе — то есть, у всех. Как жаль, что мы вряд ли когда-нибудь узнаем, что случилось с восходящей звездой ювелирного мира».

Я и сама, оказывается, забыла, как здорово у меня получалось. Иллюстрации в статье были не мои — кто-то сфотографировал серьги из моей первой коллекции, про сирень и школу, на совсем юной девочке-выпускнице, а браслет из «Первой ночи» — на женской руке, которую накрывает уверенная и сильная мужская.

У меня защемило сердце от воспоминаний — я собирала этот браслет после такой же почти бессонной недели, какой была эта. Но энергия во мне пузырилась как шампанское, сон казался излишеством. Тогда было лето и совершенно невероятное счастье, выплескивающееся через край. Ведь и правда — почему бы не вернуться к украшениям? Хотя бы в свободное время?

Пока Илья решает свои важные вопросы, я могла бы возиться со своими бусинами.

Но дома я снова так и не смогла подойти к рабочему столу, уже покрывшемуся пылью. От него фонило болью и отчаянием.

Что ж, возможно, эта звезда действительно закатилась раньше, чем добралась до зенита.

Остаток вечера я слонялась по квартире неприкаянным привидением, от тоски перестирала все занавески и покрывала, вылизала кухню до состояния операционной, разобрала шкафы и вытащила на помойку пять мешков хлама, но даже упахавшись до предела, так и не смогла уснуть. Лежала с закрытыми глазами, но вместо снов перед глазами мелькали воспоминания. Квартира была слишком тихой, и в этой тишине отчетливо тикали часы у соседей, что-то подозрительно шуршало и слышались шаги, от которых останавливалось дыхание, хотя я была уверена, что это соседи сверху.

Не к месту вспоминался и мой кошмар под снотворными — я дергалась, то и дело проверяя, могу ли пошевелить рукой, резко оборачивалась, надеясь захватить врасплох тени, складывающиеся в силуэты в черноте дверного проема.

В общем, оказалось, что не так уж я и хочу спать, как мне думалось.

За эту ночь я соскучилась по Илье сильнее, чем за всю осень нашего расставания.

Так сильно, что, рискуя замерзнуть и опоздать, по пути на остановку задержалась у ограды школы и ждала, пока не показалась вдали знакомая машина.

Илья, как обычно, вышел проводить Матвея. Обнял его на прощание — и тот даже не отстранился. В мои тринадцать я так сильно стеснялась родителей, что скорее осталась бы сиротой, чем позволила лезть ко мне с телячьими нежностями на глазах у всех. Но, кажется, Матвею было с чем сравнивать, и он свой выбор сделал.

Он был без куртки и в ярком свитере — похоже, школе так и не удалось упаковать его в форму. Илья стоял и смотрел, как он идет к зданию школы и отвернулся только когда тяжелая дверь захлопнулась за сыном. И следующий его взгляд был — в сторону моего дома. Я стояла с другой стороны, но заметила, как он дернулся туда, но качнулся назад, развернулся и сел обратно в машину. И тут же мне на телефон пришло сообщение — всего одно маленькое бьющееся сердечко. Но глаза у меня были на мокром месте всю дорогу до работы.

После работы я ехала домой и сражалась с собой как могла — вспоминала усталый вид Ильи — то, как он вырубался прямо в машине, пока я выскакивала на пятнадцать минут за кофе на вынос и с трудом просыпался, когда я возвращалась. Раз у меня не получается отдохнуть, пусть хотя бы он выспится хоть немного. Но когда я была уже у своего подъезда, мне пришло еще одно сообщение.

И на этот раз одинокое сердечко в нем было разбитым.

Не выдержав, я нажала вызов, но прежде чем успела пожаловаться на то, как сильно скучаю, услышала:

— Я без тебя схожу с ума, Рит.

— Я сегодня не спала… — всхлипнула в трубку.