Богом данный - Ирина Шайлина (2020)

У меня имелось две футболки, один свитер, одни джинсы и три штуки трусов. Раньше был ещё и лифчик, но я привела его негодность. Наверняка в доме была прачечная, но старуха не спешила мне угождать, в её обязанности входила только кормежка, поэтому каждый день у меня в ванной сушилась очередная смена одежды. Я даже стала думать, что просто сошла с ума, и возможно вообще нахожусь в психушке, а весь этот странный дом — мой глюк. Единственное, что было материальным — скрипка, на которой я не могла играть. Я доставала её из футляра, нежно гладила изгибы, и пыталась воскресить в памяти любимые мотивы. Начинаю тихонько напевать, лакированное дерево согревается, под моими ладонями, а потом… потом я вспоминаю, что так же нежно разглаживала морщинки на лбу Черкеса. Он украл у меня и это, даже чувство единения с молчащим музыкальным инструментом…



Очередной ночью — я сбилась со счету, я услышала шорохи. Я уже привыкла к тому, то дом говорит, но этот шум был явно иного рода. Слишком материален, кажется, его можно потрогать. Мне бы выйти в коридор, тем более я почти обезопасила его от камер, со скуки разбила почти все. Оказалось, что при помощи швабры, найденной мной в кладовой и стула до них можно достать. Но в коридор я не вышла — страшно. В итоге всю ночь лежала в постели, а я перебралась в неё из кресла, и слушала.

День прошёл обычно, а ночью звуки вернулись. Я решила — пора быть мужиком. Взяла свою швабру и пошла в наступление. В конце концов, возможно, про меня забыли все, кроме старухи, и жить мне здесь до конца моих дней. Точнее, её дней — кто меня кормить будет, когда она умрёт?

Я вышла в коридор со шваброй наперевес. Горят ночники — их я тоже включать научилась, но наверху все равно темно, свет слишком слабый и рассеянный. Иду, и мельком думаю, мог ли пробраться в дом к Черкесову преступник? Нет, пожалуй, нет, здесь и так слишком высокая концентрация убийц на квадратный метр площади. Интересно, если меня убьют, это его опечалит? Вот же глупости…

Шум идёт от кладовки. Дверь в неё приоткрыта, хотя клянусь — закрывала. Внутри темно, беру себя в руки и щелкаю светом. На полу лежит сгусток тьмы. Нет, слава богу не очередной визитер из ада. Это кот. Чёрный целиком и полностью, только глаза круглые зелёные. Он худой, но не тощий, скорее, подтянут. Большой и чёрный, гладкий, словно пантера.

— Ты как сюда попал? — удивилась я. — Здесь все закрыто. Может, есть хочешь? У меня какая то дохлая птица на ужин, точно она не идентифицирована, но возможно, перепел. Для курицы маловата. Могу угостить.

Я просто соскучилась по словам — говорить самой с собой страшновато. А тут настоящий живой кот, лежит, слушает. Правда от угощения отказался — подтолкнул мне лапой свою добычу, придушенную мышь. Мышь правда, сдохла не до конца и пискнула, глядя на меня бисеринками глаз.

— Ты ведь даже жрать не хочешь, — поругала я кота. — Давай мы её отпустим.

Кот зевнул и отвернулся, а я отнесла мышь в ящик стола — пусть тут побудет, пока не оклемается. Кот пошёл за мной и все же согласился на кусок птицы. Лёг спать на мою постель, а утром я поняла, что он исчез. Дверь открыта, видимо, он мастерски с ними справляется… Вернулся он на следующую ночь тоже. В моей тюрьме явно где-то есть дырка, проникает же сюда кот? Жаль только, отследить его не удавалось никак.

— Будь душкой, — попросила я. — Ну покажи дорогу глупой женщине.

Кот прищурил зелёный глаз. Посмотрел на меня оценивающе. О, я словно читала его мысли. Справится ли глупая самка снаружи? Там злые люди, там огромный немой пёс…

— Справлюсь, — обещала я.