Потерянные души - Дин Кунц (2010)

Они находились в Монтане, и местные правоохранные органы, скорее всего, уважали лицензии на право ношения оружия, выданные в других штатах, но полной уверенности у нее не было. Прежде чем вооружаться на территории, находящейся под другой юрисдикцией, им следовало побывать в местном полицейском участке, показать свои документы и все согласовать.

Если бы их вывели из строя перечным газом и заковали в наручники, они попали бы за решетку, как минимум на двадцать четыре часа. Пистолеты у них изъяли бы. А в мотеле полиция нашла бы и конфисковала помповики «Городской снайпер» и многое другое запрещенное оружие.

И даже если бы их освободили под залог, то они остались бы обезоруженными, причем клон Виктора знал бы об их присутствии в городе. Учитывая отношение Уотсона и Банди и их необычное поведение, Карсон заподозрила, что полиция или куплена Виктором, или целиком состоит из его созданий.

Майкл поднял руки, словно сдаваясь.

– Извините. Извините. Мы только тревожились из-за этой женщины.

– Тревожиться предоставьте нам, – отчеканил Уотсон.

– Возвращайтесь к столику, – повторил Банди.

– Пошли, Дениз, – скомандовал Уотсон.

Уже сдвинувшись с места, Дениз встретилась взглядом с Карсон и прохрипела: «Моя малышка».

– Конечно, – пообещала Карсон.

Пока они с Майклом возвращались к столику, Уотсон и Банди вели Дениз через ресторан. Дениз шла с прямой, как доска, спиной, вскинув голову, на прямых ногах, словно канатоходец, глядя прямо перед собой.

У двери мужчина в штатском взял Дениз за свободную руку. Он и Уотсон вывели ее из ресторана в темную и теперь ставшую угрожающей октябрьскую ночь.

Банди посмотрел на Карсон и Майкла, когда они с неохотой садились за столик. На мгновение задержал на них взгляд, словно хотел зафиксировать в памяти их лица, потом вышел за дверь.

Глава 60

Ахерны жили в Низине, в коттедже, который стоял посреди достаточно большого участка и не производил впечатления развалюхи. Краска со стен не облезала, ступени парадного крыльца не проваливались. Лужайку вовремя выкашивали, кусты подстригали, а забор из штакетника не зиял дырами. Наличники и резной узор по свесу крыши крыльца придавали очарование маленькому домику.

Управляемый таймером, на крыльце горел фонарь. В остальном дом стоял темным.

Напротив коттеджа, на другой стороне улицы, заросли сорняков окружали почерневший от копоти бетонный фундамент дома, сгоревшего пятью годами раньше. Там же стоял дощатый сарай под крышей из ржавого железа, с сорванной дверью.

Подозревая, что сотрудники больницы, поняв, что Тревис сбежал, могли приехать сюда на его поиски, он и Брюс Уокер спрятались в пустом сарае.

Когда Грейс Ахерн подъехала бы на своей «Хонде», они перехватили бы ее на улице, до того, как мать Тревиса успела бы припарковаться под навесом у дома. И она отвезла бы их к другу Брюса, где они могли получить столь необходимую помощь.

В сарае пахло ржавчиной, гниющим деревом и мочой, а также чем-то еще. Похоже, какое-то животное умерло здесь и практически полностью разложилось. Ветерок, очищающий воздух от запахов, определенно не помешал бы, но ночь замерла без единого дуновения.

Завернутый в больничное одеяло, которое определенно стало тоньше с тех пор, как он снял его с кровати, Брюс не очень мерз, но и не мог согреться. Ночной воздух покусывал его за голые лодыжки, и холод поднимался по икрам.

Пока они ждали, истории Тревиса о матери показывали, что женщина она уникальная, решительная и неукротимая, скромная и жертвенная, с неиссякаемой способностью любить. Хотя мальчик, как и все мальчики, не говорил, что любит ее всем сердцем, обожание проступало в каждом его слове.

Но чем дольше они ждали, тем меньше говорил Тревис. Вероятно, вопрос, когда Грейс Ахерн приедет домой, сменился другим: а приедет ли она вообще?