Узел - Оксана Сергеева (2020)

После удержания хорошо бы перейти на болевой. Рука соперника как раз между ног Макса, но локоть ускользает, и полноценного болевого не получается. Судья снова поднимает борцов в стойку.

Борьба равная. Парни мнут друг друга в партере, то сравнивая счет в схватке, то отыгрывая очки. Оба устали за время соревнований, но никто не хочет уступать, и теперь вопрос не только в технике, но и в выносливости. Каждое лишнее движение — возможность для соперника.

У Макса никак не получается сделать заднюю подножку или пройти в ноги для броска. Но и Савелова он не подпускает. Тот пытается сделать бросок с колен, но у него не выходит. Пока он возится, Максим выворачивается, накрывает его сверху и делает удержание, а потом и болевой.

Снова удар в гонг. Максим пытается сделать бросок через бедро, но неудачно, и падает в партер так, что соперник оказывается над ним. Теперь Савелов делает удержание и переходит на болевой.

— Нет-нет-нет! — вскрикивает Аришка. — Максик не-е-ет!

Болельщики кричат со всех сторон. Тренера неистовствуют, вскакивают с мест, бегают кругами и что-то подсказывают. Макс пытается уйти от болевого, закрыться.

— Ломай! — орут Савелову.

Идут последние секунды. Если болевой засчитают, то Савелов выиграет.

— Поднимай! — ору я, ведь если поднять соперника над ковром, то болевой нельзя продолжать, и судья должен дать свисток. — Макс, поднимай!

Сын отрывает одно колено от ковра, пытаясь поднять Савелова. Но тот накатывает сильнее, зная, что до конца схватки остаются какие-то доли секунды, и выкручивает ему локоть.

Кажется, у меня самого все мышцы окаменели от внутренних усилий.

— Макс, включай спину!

Вижу, как он всем телом напрягается, сжимая челюсть от усилий.

— Давай Макс, давай…

Вот он отрывает второе колено, одновременно поднимая Савелова над ковром.

Судья дает свисток и ударяет в гонг. Болевого нет.

— Вымучил, — вздыхает Настя тоже с облегчением.

— Не вымучил, а победил. Встретился с достойным соперником. Не всегда же попадаются такие, кто с первой секунды от подножки тебе в ноги валится.

Сына объявляют победителем. Он тяжело улыбается и смотрит на нас. Настя с Аришкой визжат от радости, у меня по венам все еще волной несется адреналин, и я вздыхаю глубже, чтобы успокоиться.

После награждения мы ждем Максима на улице, обсуждая, как будем праздновать его победу и что подарим победителю. Наконец он выходит из здания, счастливый и усталый, с большой спортивной сумкой на плече. В толпе таких же усталых, но не всех счастливых. Меня снова захлестывает горячая волна любви и гордости. Я первым обнимаю его, иначе не дождусь — Настя с Аришкой будут жулькать и целовать его бесконечно.

— Молодец, сынок. — Крепко стискиваю, дабы он понял, что его победа и для меня много значит.

— А ты видел, как он после свистка руку мне рванул? Урод. Не дай бог ему еще раз со мной встретиться — заломаю.

— Видел. Как рука? — То, что Савелов сделал, было не отчаяние от проигрыша, это простая подлость. Он рванул Максу руку, чтобы нанести травму.

— Все нормально. Болит, но связки не порвал.

Я уже не помню того времени, когда мы жили без детей. Не помню и того, когда Макс был непослушным. Кажется, они оба такие были всегда, с самого первого дня. Понятливые, послушные, беспроблемные. Наши.

— А ты слышал? Папа так орал, что я чуть не оглохла, — смеется Арина.

— Я все слышал. Ты тоже верещала, — улыбнувшись, обнимает сестру.

— Дайте мне моего чемпиона.

— Мамуля, — расплывается Макс в улыбке и прилипает к матери. Настя тут же суетится, не сильно ли травмирована рука и не надо ли в больницу.

— Я хочу домой и хочу есть, — морщит он веснушчатый нос.

Настя и Аринка все не отпускают Макса, обнимают и целуют, чуть ли не танцуют вокруг него. Они рады, но они все равно не понимают, сколько нужно сил и что каждая награда — это совсем не просто.