За век до встречи - Лайза Джуэлл (2019)

– Нисколько. Его зовут Иеремия Уорсли, и он владеет антикварным магазином в Кэмден-Тауне. Он рассказал мне очень много интересного об Арлетте и своем дяде – такого, о чем никто раньше не знал.

– Что же он рассказал? – Александра выглядела и ошеломленной, и заинтересованной.

– Он рассказал, что Арлетта, оказывается, вышла замуж за Гидеона, а потом неожиданно исчезла, что у Арлетты был роман с чернокожим музыкантом по имени Сэнди Бич – с тем самым, фото которого мы видели на клубной программке, что она бросила его ради Гидеона и что Гидеон покончил с собой, когда потерял Арлетту.

– Боже мой! Да у меня не брат, а чистое золото! – рассмеялась Александра и добавила: – Ну а если серьезно, Джонни действительно молодец. Но послушай, что я тебе расскажу… – Она отставила бокал и надела очки. – Я тоже кое-что узнала. – С этими словами Александра достала из большой кожаной сумки, висевшей на спинке ее кресла, какие-то бумаги и, разложив на столе, некоторое время задумчиво их перебирала. Наконец она подняла на Бетти глаза и грустно покачала головой.

– Надеюсь, я не очень тебя огорчу, но… Если все это значит именно то, что я думаю, тогда… тогда история твоей бабушки гораздо печальнее, чем нам до сих пор казалось…

49

1921

Арлетта так и не увидела своего ребенка. Его унесли, прежде чем она сумела бросить на него хотя бы взгляд. Горячка затуманивала ее сознание, а эфир и хлороформ, которые ей давали, путали мысли настолько, что она почти не соображала, где она и что с ней происходит. Единственное, о чем Арлетта помнила, несмотря ни на что, это о том, что роды наступили на три месяца раньше срока и что ее ребенок появился на свет мертвым.

– Какого он цвета?.. – прошептала она запекшимися губами, когда младенца вынесли из палаты словно какой-то мусор, но акушерка велела ей не разговаривать.

– Он белый?! – закричала она изо всех сил. – Белый?!

– Конечно, он белый, – ответила акушерка. – Какого же еще цвета он может быть? Маленький белый мальчик, упокой бедняжку Господь…

Она вышла, и Арлетта осталась одна, чувствуя, что ее душа так же пуста, как и ее утроба.

Маленький белый мальчик.

Белый мальчик.

Слава богу.

На протяжении последних месяцев она очень боялась, что инстинкт ее подвел. Какая-то часть ее души продолжала сомневаться в очевидном. А вдруг это все-таки ребенок Годфри, порой думала она, но теперь Арлетта знала. Ребенок был не от Годфри, а от Гидеона. Значит, не зря она так мучилась все эти месяцы.

Дрожащими руками Арлетта ощупала живот. Он все казался выпуклым и твердым, но это была всего лишь иллюзия, обман чувств. Никакого ребенка у нее нет. Давно нет. Она догадалась об этом почти сразу, как только перестала ощущать, как толкается и переворачивается крошечное существо внутри нее. Потом пришла боль, но Арлетта уже знала – знала, что ей никогда не держать своего ребенка на руках, никогда не кормить его грудью.

Маленького белого мальчика.

Фрэнсис Уорсли. Так его должны были бы звать.

Она с трудом села, но комната плыла у нее перед глазами. Бесшумно отворилась дверь, и она увидела на пороге высокого, красивого мужчину. Это был он, ее муж. Человек, который ее изнасиловал. Он плакал.

– Вот и все, – холодно проговорила Арлетта. – Все кончено, и мы должны положить конец этому фарсу. Наш брак будет аннулирован.

– Наш сын… – всхлипнул Гидеон. Из носа у него текло, но он не сделал попытки вытереться. – Наш сын…

– …Умер, – жестко закончила Арлетта. – Он с самого начала не должен был появиться на свет. Это наказание, – добавила она. – Наказание за то, что́ ты со мной сделал.

Гидеон молча смотрел на нее, засунув кулак в рот, чтобы сдержать рыдания.

– Бесчувственная дрянь, – проговорил он наконец. – Грязная, бесчувственная дрянь. Шлюха.

– Это ты сделал меня шлюхой, Гидеон. Во всем, что случилось, виноват только ты один.