За век до встречи - Лайза Джуэлл (2019)

– О, нет, это исключается. Во-первых, я терпеть не могу говорить о себе, потому что есть во-вторых: тут особо говорить-то не о чем. И вообще, я вытащил тебя сюда, чтобы узнать твою «долгую историю»… Помнишь, когда я спросил, почему после той вечеринки ты так и не появилась на пожарной лестнице, ты ответила – «это долгая история». И обещала рассказать ее позже. Вот мне и стало любопытно, из-за чего мне пришлось целый час сидеть на жестком железе в компании десятка польских студенток.

– Ах вот ты о чем! Я не смогла выйти из-за Кэнди Ли.

– Из-за Кэнди Ли?

– Это та шибзданутая лесбиянка, которая живет в квартире подо мной. Уж не знаю, кто она, китаянка или кореянка… Она ворвалась в ванную комнату сразу после того, как ты ушел, и попыталась меня соблазнить. Она была… довольно настойчива, и мне никак не удавалось от нее отделаться.

– Какой кошмар! Надеюсь, она ничего тебе не сделала?

Бетти рассмеялась.

– Ничего, но она очень хотела добраться до меня своим змеиным язычком с металлической бусиной.

– И что же было дальше?

– Я несколько раз сказала «нет», и в конце концов она свалила. Впрочем, перед уходом она пригласила меня заходить, если я вдруг передумаю. В любое время дня и ночи.

Джон посмотрел на нее с насмешливой серьезностью во взгляде.

– Ну и как тебе кажется? Ты передумаешь?

– Даже не знаю… – Она подмигнула, затягиваясь своей сигаретой.

– Но это вовсе не «долгая история», как ты выразилась.

– Ты прав. – Бетти выпустила дым тонкой струйкой. – На самом деле все произошло достаточно быстро, но тогда мне казалось – эта Кэнди никогда не уйдет. – Она улыбнулась. – Я сказала «долгая история», чтобы тебя заинтриговать и в конце концов заставить тебя пригласить меня куда-нибудь выпить!.. – выпалила она и тут же залилась краской. Джон с иронией приподнял брови, и Бетти, запинаясь, добавила: – То есть я сделала это не потому, что… не потому, что мне хотелось, чтобы ты пригласил меня на свидание или что-то типа того. Просто… вот я живу в этой своей квартире, а твой лоток стоит прямо под моими окнами… Мы постоянно сталкиваемся, но как-то… на бегу. Вот я и решила, что нам пора узнать друг друга получше.

– Согласен, – серьезно сказал он и негромко звякнул о ее бокал с виски своим. – Ну, за знакомство… Я, правда, по-прежнему не собираюсь рассказывать тебе о своей жизни во всех подробностях, но… Если нам пора, как ты выразилась, лучше узнать друг друга, тогда я просто настаиваю, чтобы ты рассказала мне о себе. С самого начала. Я имею в виду и этот твой «жуткий, разваливающийся особняк», и все остальное, если ты, конечно, не возражаешь… – И Джон улыбнулся Бетти редкой для него «полной» улыбкой, в которой участвовали не только губы, но и глаза. Глядя на него, она снова покраснела. Обычно его лицо выглядело неподвижным, неприветливым, холодным… не как маска, конечно, но как плотные занавески, за которыми не различишь ни настроения, ни эмоций, ни движений души. Когда же он улыбался вот так, открыто и искренне, занавески распахивались, и за ними сверкал теплый и ласковый летний день. Бетти, пожалуй, была даже рада, что Джон так редко улыбается по-настоящему; в противном случае она могла бы привыкнуть к этой его улыбке и перестать замечать ее красоту.

Прежде чем ответить, Бетти набрала полную грудь воздуха. Его слова всколыхнули в ее душе самые противоречивые чувства, в существовании которых она не готова была признаться даже самой себе. Напустив на себя хладнокровный вид, Бетти уточнила самым, как ей казалось, естественным тоном:

– Ты имеешь в виду жуткий, разваливающийся особняк на самом краю высокого утеса?

Джон снова улыбнулся.

– О, да. Еще и продуваемый всеми ветрами, я думаю.

– Еще как продуваемый. Продуваемый ветрами, промокаемый дождями и к тому же с неисправным отоплением.

– Какой кошмар! А привидения там водились?