Мне казалось, что статус гражданина Конфедерации — предел мечтаний любого человека. По крайней мере, моя мама ради него даже фиктивно замуж вышла и на работу согласилась, к которой совсем не была готова. Да и Оксана именно поэтому на Земле учиться хочет.

— Потому что гражданам вступать в однополые браки запрещено. А у меня на примете есть девушка в пару. Так что я из-за денег участвую, чтобы опеку над ребенком можно было на меня оформить.

— Ты беременна? — Я невольно опустила взгляд на совсем плоский животик.

— Нет, это моя будущая пара беременная.

— А как же отец ребенка? Он жениться не хочет?

— Ты, наверное, в Первом живешь? — грустно усмехнулась Гарэтта и продолжила, когда я кивнула: — Потому и не понимаешь. Это у вас тут мужчин много и есть возможность выйти замуж, а в других городах их по-прежнему либо совсем нет, либо считаные единицы. Те же, кто временно поселяется, делают это отнюдь не для серьезных отношений…

— Развлекаться они прилетают, — фыркнул кто-то. Приглушенно, но с отчетливыми презрительными интонациями. — Ребенка заделают, опеку на него оформят и слиняют к жене на Землю. Или в Первый.

Моя соседка по правую руку оказалась Анжеликой.

— Ну да, — согласилась с ней Гарэтта. — Что же нам, из-за этого всю жизнь жить в одиночестве?

Логичный вопрос. И правильное рассуждение. Жить одному невозможно. Ни на Атрионе, ни на Терре. А семья… Семья может быть разной — тут все от социума и физиологии зависит. Значит, не должно быть шаблонов. Хотя, конечно, это странно, что земляне и террианки за столько лет не смогли вернуться к нормальным для их вида отношениям, а воссоединение миров — лишь внешняя красивая оболочка. Понять бы причину…

— Так, что тут у нас?

Я настолько ушла в себя, что даже не заметила, как Надежда возникла передо мной. И удивилась, ведь времени прошло совсем немного. Неужели она настолько быстро со своей работой справляется?

Ох, еще как быстро! Убедилась в этом немедленно, потому что, осмотрев меня с ног до головы, режиссер непререкаемо выдала:

— Огненный цветок. Подсветка снизу, нарастающая с градиентом, вспышка в конце.

— Принято, — отозвался едва слышный голос из приборчика, закрепленного у нее на виске. — Следующая. Леди Гарэтта. Выбрана композиция «Рауф».

В наушнике послышались звуки музыки, террианка шагнула к моей соседке, а я так и осталась сидеть с приоткрытым от изумления ртом. Лихо!

Между тем подготовка продолжалась. Вернее, была близка к кульминации, потому что в зале наконец-то появилось жюри. Девушка сегодня сменила красное платье на не менее яркий бирюзовый костюм, а распущенные волосы собрала в высокую прическу. Мужчины решили имидж не менять, разве что шатен предпочел снять пиджак, подойдя к дивану. Бросив его на спинку, осмотрел конкурсанток и широко улыбнулся, почему-то задержав взгляд на мне. Лишь затем опустился на сиденье, вполоборота, определенно стараясь не выпускать меня из виду.

Блондин вел себя куда более нейтрально. Помог сесть девушке, отыскал глазами ведущую, пододвинул к себе маленький, парящий в воздухе голоэкран. Перебросил на него какую-то информацию и уткнулся в эти записи.

Чем же он так увлечен, выяснить я не могла. Поэтому, стараясь не замечать взглядов шатена, который без стеснения рассматривал не только меня, а поставил себе целью смутить всех, прислушивалась к болтовне Анжелики и Гарэтты.

— Я Милану Огровскую обожаю, она мой кумир!

— Да-да, так, как она, сыграть роль Дианы никто бы не смог…

Громкий шепот наверняка слышала и сама актриса. Да, она старалась не оборачиваться, но я видела растянутый в улыбке уголок рта. Внимание и комплименты ей определенно были приятны.