Не бывшие - Ольга Джокер (2021)

Я открываю глаза и потягиваюсь. Спину жутко ломит после сна на полу. Надо будет заехать в «Икею» и купить раскладушку.

Тихонько, чтобы не разбудить Аню, иду в ванную комнату и принимаю душ, пытаясь унять настойчивую пульсацию между ног. От того, что у меня не получается этого сделать, я злюсь, но на себя всё же чуточку меньше, чем на Дениса.

Приготовив завтрак для сестры, возвращаюсь в комнату и выбираю подходящую одежду. Стараюсь вести себя тихо словно мышка. В этот раз выбор падает на рубашку, которую я застёгиваю на все пуговицы, и строгую юбку-карандаш, длиной почти до колен. Это для того, чтобы не провоцировать босса.

Анька тихо сопит, свернувшись в клубочек. Смотря на неё, я испытываю острую жалость и желание защитить, спасти и укрыть от всех невзгод, чтобы больше не посмела и думать о наркотиках. По виску сестры катится несколько капель пота… Я не знаю, что такое зависимость, но уверена, это непросто, и чтобы навсегда от неё избавиться, требуется огромная сила воли. Вдвоём мы справимся. Попытаемся.

— Доброе утро, — говорит Аня, резко открывая глаза, и садится. — Уже убегаешь?

— Да, работу никто не отменял.

— Я приготовлю ужин, у тебя пустой холодильник. Только в магазин нужно сходить.

— Нет, нет и ещё раз нет! — резко отвечаю сестре, надевая пиджак.

— А что мне есть?

— Оладьи на столе. В обед достанешь из морозилки пельмени. А вечером… вечером я привезу готовую еду.

Аня морщит нос и встаёт.

Мне страшно оставлять сестру одну. Вдруг ей станет плохо? Вдруг не справится с собой? Сбежит и примет наркотики… В больнице ей делали инъекции, чтобы вывести всю дрянь из организма, но дома я ничем помочь не могу. Жаль, конечно, что Стужина отказалась от Ани. Во время последнего разговора она ещё раз намекнула на частную клинику «Спасение», но я звонила туда на прошлой неделе и от озвученной сумы едва не потеряла сознание. Лечение стоит очень и очень больших денег. Я не потяну… По крайней мере до тех пор, пока не стану руководителем отдела.

— Ань, я закрою дверь на замок, а ключи заберу с собой. Это вынужденная мера.

Она кивает, опускает взгляд в пол. Стыдно, наверное…

— Как скажешь, Юль.

— Я буду обзванивать наркологические центры, — произношу напоследок. — Потерпи. Со дня на день куда-нибудь тебя определим.

— Только не возвращай меня к Стужиной, ладно? Она очень неприятная тётка.

— Не верну хотя бы потому, что она этого не хочет. Эх, Ёжик-ёжик…

Поцеловав сестру в щёку и попросив звонить мне каждый час, я выхожу на лестничную площадку. По дороге к лифту встречаю соседку, которая укоризненно качает головой и напоминает о дежурстве. Твою мать… Я ведь обещала убрать в подъезде и благополучно об этом забыла.

Наврав с три короба о собственной занятости, обещаю Варваре Николаевне, что на днях обязательно подмету площадку и вымою пол. Соседка провожает меня осуждающим взглядом и предупреждает, что, если я не выполню своё обещание, она будет жаловаться главной по подъезду.

— Нашла, чем напугать, — произношу с раздражением, как только двери лифта закрывают меня от ворчливой старушки.

Малышка тойота радостно откликается хозяйке. Шины Максим заменил спустя два дня после прокола. Поставил хорошие, немецкие. Всё же это несомненный плюс, когда рядом есть мужчина, способный справиться с любыми жизненными трудностями. Пусть не сразу, на второй или третий день… Но главное, такой мужчина есть. Вернее, был.

Пришлось признаться Максу в том, что меня одолевают звонками и требуют деньги. Он посоветовал обратиться в полицию! Смешно, конечно же. Он просто не знает, что мне туда никак нельзя…

Выехав с парковки, я ощущаю непередаваемый кайф от дороги. На общественном транспорте или такси неудобно добираться на работу. Другое дело — собственный автомобиль, пусть меня и потряхивает от волнения, когда вливаюсь в плотный поток машин.