Самый опасный возраст - Ирина Мясникова (2019)

– Вот за что ты на меня всё время злишься? – он улёгся на скамейку и положил голову ей на колени.

– Я не злюсь.

– Ты же понимаешь, я ведь не по своей воле тогда уехал.

– Сдристнул. Надо называть вещи своими именами.

– Ничего не сдристнул, а был вывезен родителями к новому месту работы отца.

– Ага! А потом сразу женился.

– Неправда! Это ты замуж выскочила. Первая.

– Ага! Должна была сидеть и ждать у моря погоды.

– Могла бы и подождать слегка.

– Не могла.

– Я ведь тебе звонил всё время.

– Ну, да! Анекдоты рассказывал. Куда я без твоих анекдотов?

Ей захотелось погладить его по ёжику седых волос, но она удержалась. Правда, с трудом.

– Я ведь, между прочим, после нашей с тобой последней свиданки с работы уволился.

– Разве можно с подводной лодки уволиться?

– Ты сильно преувеличиваешь мою вовлеченность в процесс руководства страной. Уволиться, кстати, можно. По техническим причинам. В смысле по здоровью.

– Что случилось?

– Ничего. Я старик, ушёл на пенсию, дал дорогу молодым.

– То есть, ты хочешь, чтобы я вышла замуж за безработного старика?

– Ну, тебе ж моя работа никогда не нравилась. Купим с тобой домик где-нибудь у моря, на пляже, и станем жить поживать, да добро транжирить. Как ты говоришь, несметные богатства.

– Перспектива неплохая, но мне этого мало.

– Кольца и браслеты? Манто и автомобили? Вертолёт?

– Паровоз.

– Люблю я тебя, Малютина. Всю жизнь люблю.

– Да ты что?! Правда? Вот никогда бы не подумала.

– Я ж признаю, что был неправ. Только потом понял, люди всю жизнь свою пару ищут, ошибаются, страдают. А нам с тобой повезло, мы этот лотерейный билет в юности вытащили. И не оценили. Как можно правильно оценить, когда настоящей цены не знаешь? Думаешь, что все девушки как Валька Малютина, а жизнь только начинается. Потом помыкаешься, шишек наколотишь, сидишь и думаешь, вот же старый козёл!

– Самокритично. Выходит, ты тоже о вечном думаешь.

– Я не о вечном думаю, а конкретно о тебе. А тут ещё, когда вдруг ясно стало, что ещё есть время, да всё исправить можно, смотришь, как вертолёт улетает, и кажется, что сердце у тебя из груди вырвали. Тьфу ты, Господи! Малютина! Будь человеком. Ты ж меня тоже ведь любишь? Ну, признайся. Иначе не может быть. Любовь штука взаимная.

– Люблю. Всю жизнь, – призналась Валентина Григорьевна и почти заплакала. – Только ты гад и сволочь! Какого лешего меня тогда на вертолёте этом отправил? Я думала сдохну, не долечу.

– Испугался немного. С мужиками такое случается. Прости, я ж исправился. Давай уже жениться. Чего тянуть? Жизни-то осталось совсем мало. Мы же с тобой столько времени упустили. – Он снизу вверх заглянул в её глаза. Тут она и не удержалась, заревела.

Он сел, обнял её за плечи и слегка тряхнул.

– Соглашайся, Малютина, у меня и кольцо есть. Как положено.

Он достал из кармана коробку и раскрыл её перед носом Валентины Григорьевны. Из коробки сверкнуло.

– Хорошо. Убедил. Только никаких вертолётов больше и скачек на верблюдах! – Валентина Григорьевна надела кольцо и полезла за сигаретами, так как событие требовало срочного перекура. Но тут же опомнилась, ведь ровно три месяца, как она бросила курить. Вообще. Полностью. Навсегда.