Ветер с севера - Симона Вилар (1996)

И тут же принялся сочинять вису о битве девы и старого кормчего. Однако Ролло велел ему заткнуться. Он молча поглядывал то на сидевшего у костра с ободранным лицом Ингольфа, то в сторону дюн, куда удалилась разгневанная Снэфрид. Оба они были дороги ему, и он глубоко сожалел, что и жена, и старый друг выказали себя такими глупцами.

Он немного отвлекся, когда двое викингов притащили к костру обнаруженного неподалеку отшельника-христианина. Тот был перепуган, воздевал к небу руки и что-то без умолку лопотал. Молитвы, как понял Ролло, имевший опыт общения с христианами. Но старый отшельник вдруг замер, когда Ролло появился перед ним при свете костра во весь свой исполинский рост, а потом вдруг назвал его по имени.

Викинг сначала опешил, но потом понял, что, как обычно, сыграло свою роль его сходство с отцом. Отшельник же вдруг принялся отчаянно креститься и что-то вопить. Ролло повернулся к Ингольфу.

– Ты знаешь язык этих мест? Что он там мелет?

Ингольф засмеялся.

– Он говорит, что Ролло вернулся в эти края, и берега великой реки Сены вновь омоются кровью. Поэтому он молит своего распятого бога, чтобы тот забрал обратно в преисподнюю того, кто зовется хозяином Нормандских земель.

Ролло засмеялся.

– Хозяин Нормандских земель! Звучит изрядно. Эй, свяжите-ка его. Сейчас я хочу спать, а утром он понадобится, чтобы поведать, где здесь найдутся вода и пища нам в дорогу.

Ингольф, который сначала было заулыбался, вновь стал мрачнее тучи, однако сам скрутил веревками проливающего слезы отшельника.

А Ролло ушел в ближайшую рощу, где устало опустил голову на ствол поваленного дерева и вскоре спал так же сладко, как если бы покоился на сеновале или среди перин из гагачьего пуха.

Ему снился мерцающий благостный свет, к которому он шел по узкому ущелью между нависающих темных круч. Свет становился все ярче, но не слепил, наоборот, – вселял радость и покой. И когда Ролло вышел из ущелья, он оказался в солнечном луче и увидел перед собой холм, на котором возвышался каменный крест Карла Великого. «Я знаю это место, – решил викинг. – Я был здесь, когда буря пригнала нас к этим берегам. Это Виланд – страна, куда привел нас северный ветер, куда привела меня судьба».

Он слышал шум моря, видел чистое небо и парящих в нем чаек. И еще, словно музыка, звенела вода. Источник на холме играл и переливался, сбегая в круглый бассейн у подножия креста, искрился тысячью бликов, журчал тугими струями. А Ролло вдруг заметил, что сам он невообразимо грязен, что кожа его покрыта коростой и нестерпимо зудит. И тогда он вошел в воды источника под крестом и увидел, как корою сходит с него грязь, смывается запекшаяся кровь, затягиваются раны на теле. Сквозь чистые струи он видел себя и ощущал необычайную легкость и блаженство. И еще – пели птицы. Он видел их вокруг. Их оперение было радужным, и Ролло откуда-то знал, что прежде они были черными воронами Одина, которые, как и он сам, коснулись кристальных вод источника. Они сменили оперение, а хриплое карканье их обратилось в нежное щебетание. Птиц становилось все больше и больше, и Ролло почувствовал, что это он привел их к источнику, именно он сделал эти крылатые создания такими. Их пение радовало его, как тепло, как легкие струи искрящейся воды. И птицы ликовали вместе с ним…

…Он открыл глаза и тут же зажмурился от ударившего в глаза яркого солнечного света. Продолжался ли его сон? Ему было тепло под лучами солнца, он слышал щебетание птиц в ветвях деревьев, где-то шумело море. Он встал и, отряхнув песок и травинки, пошел туда, где его люди на костре готовили пищу.

– Почему вы не разбудили меня?

Ингольф сказал, что посылал Атли, но мальчик заявил, что Ролло так сладко и крепко спал, улыбаясь во сне, что он не стал его будить.

– Мне приснился сон, – задумчиво сказал ярл. – Странный сон. Моя мать, Хильдис, обладала даром видеть вещие сны, и что-то подсказывает мне, что и мой сон был таким же.