Ветер с севера - Симона Вилар (1996)

Эмма вдруг заметила, что Эврар Меченый в упор смотрит на нее. Обрадовавшись, она кивнула ему и сейчас же растерялась – воин отвернулся. Пречистая Дева, неужели он не узнал ее? Ей не хотелось в это верить. Она едва не выла от отчаяния. Отвратительный горбатый карлик прыгал вокруг нее, корча ей рожи. Улучив миг, когда он оказался поближе, Эмма пнула его ногой. Карлик с неожиданным проворством увернулся, а девушка, потеряв равновесие, вновь оказалась на земле. Полы ее накидки распахнулись, и теперь Эмма прилагала отчаянные усилия, чтобы скрыть свою наготу. Наконец, справившись с плащом, она откинула упавшие на глаза волосы и увидела, что герцог Роберт стоит перед Ролло и оба они говорят на норвежском. Эмма глядела на Роберта как завороженная. Она никогда не подозревала, что смертный может быть так красив, а герцог был не так уж и молод. В его волнистой золотой гриве сквозила седина. Под темными глазами лежали складки, глубокая морщина пересекала переносье. Но какое достоинство, какая величавая надменность в каждом жесте! Он на полголовы ниже Ролло, но это почти незаметно.

Ролло спокойно отвечал на вопросы герцога и держался не менее гордо, но еще ни разу Эмме не довелось видеть, чтобы этот язычник был столь покладист. На нее никто не глядел, и это приводило девушку в отчаяние. Она вновь замычала, топнула ногой, даже подпрыгнула от досады. Слава богу, кажется, ей все же удалось привлечь внимание герцога. Роберт чуть повернул голову, и девушка поймала пристальный взгляд немигающих темно-карих глаз.

Роберт Нейстрийский еще не окончил фразу. По-скандинавски он изъяснялся столь же свободно, как на бретонском или же на латыни.

– Это подарок судьбы, что ты попал в мои руки, Ролло. Ты сам понимаешь, сколь много это может изменить для франков. Герцог Гурмгайлон охотно уступит мне тебя, лишь бы я обещал ему поддержку и покровительство Нейстрии.

– Простое везение, Роберт. Тебе нечем гордиться.

– Это вы, норманны, только и ищете славы. Меня же вполне устроит, если я смогу выставить свои условия твоим соплеменникам.

Он по-прежнему смотрел на связанную спутницу Ролло. Она вела себя довольно странно для пленницы. Впрочем, все эти северные дамы в высшей степени необычные особы, никогда не знаешь, что от них ожидать. Но где-то он ее уже видел, это совершенно точно. Что-то знакомое в этих карих глазах, линиях лба, разлете неожиданно темных при столь рыжих волосах бровей. Эта рыжая норманнка усиленно кивает ему, словно куда-то указывая. Кажется, на столпившихся у крыльца вавассоров. Странно…

Ролло заметил, что Роберт глядит на Эмму, и после непродолжительного молчания сказал:

– Я твой пленник, Роберт, но девушку ты оставь в покое. Она не наша, а франкского рода. Племянница Фулька Рыжего. Я захватил ее в Анжу.

Роберт по-прежнему молчал. Анжуец был его вассалом. Правда, хитрым, властным и честолюбивым вассалом. Эта девушка его родня? Не лжет ли Ролло?

Ролло добавил:

– Она дочь сестры Фулька Пипины из Байе и графа Беренгара.

– Как это вас захватили вместе? Ты сделал ее своей наложницей?

– Нет, и это чистая правда. Но мой брат имел в ее отношении намерения.

– Беренгар из Байе… – задумчиво произнес герцог. – Кажется, его убил твой отец. Что-то не припомню, чтобы у него была дочь.

– Она говорит, что Пипина удочерила ее.

Роберт усиленно пытался что-то вспомнить. Это казалось важным. Наконец он сделал знак одному из своих людей, новому вавассору Эврару, стоявшему неподалеку:

– Эй, освободи ее уста. Если она наша, негоже ей из нормандского плена угодить в плен к франкам. И если она подтвердит твои слова, Ролло…

Эврар нехотя повиновался.

Девушка какое-то время могла лишь тяжело дышать и отплевываться.

– Господь всемогущий!.. Великий герцог, смилуйтесь… выслушайте меня.

Она хотела еще что-то сказать, но закашлялась. В горле было полно шерсти.

Она явно из франков, отметил Роберт, услышав луарский выговор.