На одной волне - Энни Макки, Ричард Бояцис (2015)

Что же стряслось с Ниллом? Поскольку он жил в лихорадочном ритме и был постоянно озабочен какими-то проблемами, ему редко удавалось выкроить время для работы над собой и уж тем более для необходимого каждому руководителю восстановления лидерского потенциала. Ниллу приходилось бороться с профессиональным стрессом и переживать взлеты и падения, которые случались в его работе. Иногда стресс был связан с радостными событиями: например, успехами в бизнесе, иногда – с трудностями на работе или дома. Как уже говорилось в главе 3, когда лидер под бременем управленческого стресса начинает скатываться в пропасть диссонанса, нередко этому способствуют особенности корпоративной культуры и его собственные неумелые попытки защититься от надвигающегося кризиса. Именно так было и в этом случае. В организации, где работал Нилл, были довольны его трудолюбием и несомненной ориентацией на результат. Поэтому на протяжении многих лет ничего не менялось. Начальство не собиралось поощрять освоение новых управленческих методик или помогать Ниллу в его личностном развитии и налаживании плодотворных отношений с сотрудниками.

С другой стороны, семейная жизнь тоже стала для Нилла источником хронического стресса. Несмотря на внешнее благополучие, его брак находился под угрозой. Сказались и нагрузка на работе, и трудности с воспитанием детей, и постоянные переезды, и досадные мелочи повседневной жизни. По прошествии некоторого времени стало очевидно, что в тот период Нилл лишился по-настоящему важных вещей – таких, как свежесть чувств и прочность супружеских отношений. Общение с женой свелось к поверхностному обсуждению бытовых проблем, касающихся домашнего хозяйства и воспитания детей. При принятии решений в расчет принимались лишь карьера Нилла и то, что нужно детям. Отношения в паре отошли на второй план: теперь у четы были другие заботы.

Тяжелое положение, которое сложилось и дома, и на работе, стало для Нилла серьезным психологическим испытанием. Он, разумеется, пытался противостоять нахлынувшим бедам, но тщетно. Нилл попал в ловушку синдрома жертвы, и выбраться из нее казалось уже нереальным.

Диссонанс наступает

Неудивительно, что Нилл неуклонно превращался в лидера диссонансного типа. Сейчас, оглядываясь назад, он вспоминает, что, несмотря на видимость успеха, уже тогда почуял неладное. Оставаясь наедине со своими мыслями, он задавался вопросом: «А может быть, все, что выглядит в моей жизни таким благополучным, на самом деле лишь кажется таковым?» Оптимизм, который обычно вел его по жизни, иссякал. На то, чтобы сосредоточиваться на работе, уходило неимоверное количество энергии. Все сложнее становилось принимать решения: Нилл уже не был уверен ни в своих мотивах, ни в целях. Раньше он никогда не задумывался о собственных ценностях, считая их чем-то само собой разумеющимся и определяющим все его действия и решения. Однако теперь он почувствовал, что его поведение расходится с его же убеждениями. Дело в том, что со временем ценности отошли для Нилла на второй план, а на первый вышло стремление к успеху и достижениям. В итоге Нилл уже не мог быть самим собой – ни дома, ни на работе. Духовная и эмоциональная жизнь казалась ему пустой, а отношения с людьми больше не приносили радости. К тому же тяготы руководящей деятельности начали сказываться на его здоровье. Нилл вспоминает, что в тот период эти ощущения были еще слабо выражены, и он лишь смутно улавливал их смысл и значение. Вместо осознания того, что с ним происходит, было лишь растущее чувство тревоги и неудовлетворенности.