Голос во тьме - Аргентина Танго (2020)

— Это Лаклоу! — с истерическим взвизгом крикнул Барри. — Он был проректором, он все сделал, чтобы выгородить своего крестника! Сынок его лучшего друга, тьфу!

— Шантаж, — хмыкнул Двайер. — Недурно для бухгалтера, сэр.

— И надежно, — согласился Бреннон. — Не мог же Мур держать Грейса на чародейской привязи круглые сутки. Когда Риган закончит с мелкими деталями — пакуйте все и везите в суд.

— Сэр, — Двайер со всей почтительностью заступил ему дорогу, — разрешите вопрос? Мур не просто так сам себя сжег, верно? А церковь с Грейсом он же не спичками подпалил? И вообще, ведь они детей убивали не из прихоти?

— Мур свихнулся на религиозной почве, — процедил Бреннон. — Верил, что может вызвать дьявола.

— Но мы видели, — Двайер пристально в него вперился. — Мы же все видели, сэр. И вы тоже. Этот чертов круг на мосту!

— А судья не видел. И никто в суде не видел.

— Так можем привести туда и показать! Мост же цел, сэр! Как это возможно, если Мур сам себя на нем сжег?!

— Я знаю, Двайер, — сказал комиссар. — Я знаю. Бройд знает. И может, когда–нибудь мы сможем убедить в этом остальных.

Детектив тяжело вздохнул; его могучие плечи поникли.

— Да, сэр… Только вот хотелось бы поскорее.

— И мне, — поцедил Бреннон, — и мне, Двайер.

Он уже направился к лестнице, когда детектив снова его окликнул:

— То, что Мур там делал — оно реально? Это возможно? Взаправду возможно?

Комиссар обернулся. Двайер нервно постукивал пудовым кулаком по стене.

— Да, — сказал Бреннон, — возможно все.

* * *

— Итак, — Бройд убрал в папку отчет Ригана, — наше дело сделано. Суд проведет разбирательство, но за отстутствием живого преступника это чистая формальность.

— Угу, сэр, — мрачно отозвался Бреннон, катая в ладони рюмку виски. Шеф полиции достал сигару, отхватил гильотинкой кончик и закурил.

— Недовольны?

— Угу, сэр.

— Я тоже. Я бы предпочел, чтоб его вздернули, как положено, и, честно говоря, посмотрел бы на это с большим удовольствием, — Бройд налил себе виски. — Это дело доконало Тони Коннора. Пусть теперь покоится с миром.

— Пусть покоится, — Бреннон опорожнил рюмку. Предыдущий комиссар отдела особо тяжких у многих оставил по себе добрую память и как начальник, и как друг. Но Душитель оказался ему не по силам, а будь у них тогда консультант — кто знает, как бы все обернулось…

— У вас остался хотя бы клочок улик, ведущих к этому, как вы говорите, пироману?

— Клочок и остался, — буркнул Бреннон. — Остатки его порванной одежды. Все остальное он спер, пока мы…

— Хреново же мы работаем, если каждый первый пироман ходит к нам, как в кабак.

— А то, сэр. Я, правда, попросил Лонгсдейла что–нибудь придумать, и он вроде как что–то такое сообразил. Сегодня зайду, узнаю.

— Хорошо, — Бройд выпустил в потолок плотное облако дыма. — Разыщите его, Натан.

— Консультанта?

— Пиромана, черт подери! Нам тут только самосуда не хватает для полного счастья! Кто он такой и на кой черт он это все сделал?

— Хотел бы я знать, сэр. И узнаю. Лично выбью.

— Это могла быть не Маргарет, — Бройд окинул Натана внимательным взглядом. — Может, какая–нибудь ведьма… Ваша племянница, в конце концов, нежная хрупкая юная леди. Нервное расстройство — самое меньшее, что с ней случилось бы от одного запаха горящего человека. А она, как мне кажется, вполне в добром здравии, и кошмары по ночам ее не мучают.

— Да, сэр, — вздохнул Бреннон. — Но именно ей пироман дал заклятие, чтобы пометить Мура.

— Вы допрашивали мисс Шеридан?

— Только в рамках дела Душителя, сэр. Я боюсь спугнуть пиромана, потому что уверен — он все еще крутится около нее.

— Почему? Он получил, что хотел. Он мог давно уйти и даже подчистить ей память. Ведь Лонгсдейл говорил, что это возможно.

— Нет, — угрюмо сказал Бреннон, — он защищал ее от ифрита. Рисковал собой. Она для него не просто приманка.