Круиз на поражение - Евгения Кретова (2020)

Молодой человек, бросив на нее взгляд, кивнул на ярко-оранжевую ткань. Загадочно улыбаясь, погладил мягкий, шелковистый рулон, чуть смял пальцами кромку.

Девушка-консультант деликатно поинтересовалась:

– Будете брать?

Стефан кивнул:

– Да, три оттенка, – он выбрал оранжевый, оранжево-красный и красно-малиновый.

Подцепив хрусткий пакет, подошел к Ангелине:

– Ну, что. Я готов отправляться в поход за славой. Ты со мной?

Девушка грустно посмотрела снизу вверх:

– Я уже ответила в Москве. Не вижу причин, чтобы менять решение… Я с тобой.

⁂

Чем дальше они мчались по городу, тем отчетливее Ангелина сама себе не верила. Это солнце, это море, эти дома – казалось, она погружается в детство. То самое, в котором «зелень зеленее и небо голубее». Она даже выглянула из машины и посмотрела на него – высокое, ясное, искрящееся золотыми бликами. Втянула носом чу́дный воздух. Ангелина поняла – этот запах будет преследовать ее по ночам: запах свободы – терпкой, манящей, с горечью упущенных возможностей.

«Наверстаем», – успокоила себя. Но сердце сжалось от предчувствия – в ее жизни никогда не было шальной удачи. А именно ей навстречу она шагнула, приняв предложение этого парня. Стефана Марроне Пасса.

– Стефан, а «Марроне Пасс» – это твоя настоящая фамилия и имя?

Молодой человек посмотрел странно, отрешенно, будто проложив между ними черту:

– Ты не обидишься, если я не отвечу? – вернул ее вчерашнюю фразу.

Девушка осеклась. Смутилась, будто оказалась поймана за чем-то постыдным.

– Прости…

Молодой человек отвернулся к окну, посмотрел рассеянно. Проговорил, наконец:

– Да нет, не в этом дело. Просто мне пришлось отказаться от многого, чтобы заниматься дизайном. И отказ от имени – часть этого «многого».

– Знаменитые родственники?

Он усмехнулся:

– Не совсем. Но приметные, да.

– То есть ты – сам по себе? – она дождалась, когда он кивнет. – Поэтому вчера, во время показа, за тебя никто не пришел болеть?

Он снова кивнул, неохотно, через силу – девушка поняла, что тема для него, действительно, болезненная:

– Да. Я сам по себе. И поэтому за меня никто никогда не приходит болеть, – проговорил тихо, отчетливо, словно расписываясь под каждым словом.

Они пробирались по узким улочкам древнего города, в котором, будто слоеный пирог, затаилось время: античность с выветренным золотом кирпичей, средневековье с химерами на церквях, пробивающаяся сквозь брусчатку нежная зелень. Таксист снизил скорость.

– Жаль, что отплытие уже сегодня, – вздохнула Ангелина. – Мне бы хотелось побродить по Барселоне. Она сказочная.

– Значит, ты сюда обязательно вернешься, – молодой человек задумчиво посмотрел на нее. – У каждого есть места, куда хочется возвращаться. Возможно, для тебя это Испания… Для меня – Карелия. Там сосны в небо упираются. Озера тихие и гладкие как зеркала́. А реки кипят колдовским варевом… Там свобода дикая, первозданная… непокоренная. И воздух насквозь ею пропитан. – Он помолчал: – Там себя чувствуешь великаном.

Он поймал на себе ее удивленный взгляд, усмехнулся.

– Я там на байдарках почти каждый год сплавляюсь. Каждый уголок знаю. И каждый год открываю заново.

– А меня возьмешь? – вопрос вырвался сам собой, будто следуя за описанными дизайнером бурными потоками. Ангелина смутилась, добавила уклончиво: – Когда-нибудь…

Стефан внимательно посмотрел на нее, будто примеряясь, а на самом деле прикидывая спокойный маршрут, на котором можно «обкатать» новичка.

– Возьму, – сообщил решительно. – Вот контракт с «Киар Алари» выиграю и поедем.

Ангелина скептически изогнула бровь:

– То есть ты ни на минуту не сомневаешься, что выиграешь?

Они остановились на парковке у здания порта. За ним на причале белела «Жемчужина морей».