Король на краю света - Артур Филлипс (2022)

— Вы согласились стать его учителем? — спросил бин Ибрагим.

Эззедин ответил осторожно, опасаясь чего-то в голосе мужчины, опасаясь, что он преступил черту.

— Я сказал, что подумаю об этом.

Ложь прозвучала неправдоподобно даже для его собственных ушей.

— Думаю, отличная идея. — Джафер казался почти спящим. — Регулярно проводить тесные совещания с доверенным колдуном королевы… Умно! А когда вы вернулись к компании за столом?

Эззедин испытал двойное облегчение: уроки арабского, которые он уже начал с восторгом и удовлетворением, были разрешены; и у него имелось еще одно четкое воспоминание о застольной беседе, которое он теперь мог передать бин Ибрагиму. Он чувствовал себя почти довольным от того, что мог предоставить этому человеку желаемое.

— Один молодой человек — кажется, поэт — хвастался, пытаясь произвести впечатление на людей постарше своими речами. Как дерзкий ребенок.

— На какую тему?

Теперь Эззедин все вспомнил отчетливо.

— Он сказал, что христианская священная книга — ложная. Что еврейские книги тоже фальшивые. Что это всего лишь истории, в которых нет ни слова правды; рассказы о мошенниках и грязных людишках. Да, он так выразился: «грязные людишки».

Бин Ибрагим с интересом приоткрыл один глаз.

— Кто-нибудь из гостей с ним согласился?

Некоторые. Другие неодобрительно покачали головами. Отдельные реплики звучали слишком быстро, чтобы Эззедин успевал их понимать. Кое-кто из гостей — рыцарей и лордов — смеялся и подбадривал поэта в его словоизлияниях.

— «Моисей был фигляром»{18},— сказал он, и другой мужчина, крупный мужчина, которого я видел при дворе, громко рассмеялся над этим.

— А хозяин? Мастер Ди?

— Он интересуется всем и готов выслушать любого, даже если не согласен с ним. Он признает наших врачей своими учителями, математиков и астрономов — тоже. — Эззедин сделал паузу, вспоминая, что порадовало его этим вечером, а потом описал это с бездумной откровенностью: — Я подозреваю, что эти люди… изумляются слепоте своих собратьев-христиан. Возможно, они и есть те, кто мог бы узреть превосходство нашего образа жизни. Но в то же время, как мне кажется, они опасно близко подобрались к идеям иного рода. Некоторые обвиняют их в атеизме, хотя я не думаю, что они действительно…

— Выходит, о мой достойный доверия доктор, вы провели вечер, выпивая с людьми, которые отвергают истину любого Бога?

Задавая вопрос, бин Ибрагим наконец открыл глаза и слегка улыбнулся. Эззедин лишь теперь расслышал угрозу, похожую на первые проблески лихорадки или инфекции. Если бы речь шла о них, он, несомненно, заметил бы тревожные симптомы гораздо раньше. Но в какие-то моменты он становился подобен ребенку и злился на себя за это. Он пробормотал:

— Если Аллах… если Аллах… если…

Но мысль, которую он пытался вытолкнуть из уст, как будто раздулась от гнева и не могла соскользнуть с языка.

— Да? Если Аллах — что? — Джафер расслышал этот гнев и распахнул перед Эззедином пространство, где тот мог бы его разместить.

Однако спокойствие вернулось к доктору.

— Возможно, эти люди обречены сперва бродить вслепую, спотыкаясь, и узрят истину лишь после того, как упадут достаточное количество раз.

9

Джон Ди cтоял рядом с доктором Эззедином, на приличном расстоянии от птиц и охотников, и наблюдал, как соколы поедают мясо.

— Послушать графа, — проговорил английский доктор, кивая в сторону Эссекса, возлюбленного королевы, — так птицам свойственно благородство. Они знают, что такое уважение, мужество, верность.

— Но вы полагаете, что они научились просто отслеживать еду, — сказал турецкий лекарь.