Сводный дракон - Светлана Ледовская (2020)

- Видимо, энергетика у вас особенно... тяжелая, - осторожно заметила она.

- И часто у вас такие "нелегкие" встречаются? - кисло уточнила я.

- Вы не поверите, но некоторые мужчины вызывают подобную реакцию у животных. Из женщин вы - первая.

- Ясно.

- Заведите кота.

- Они меня с детства не любят.

- И кактусы вянут? - хохотнула девица, чем вызвала у меня судорогу на лице.

Наскоро извинившись, я вышла из холла и побрела по улице. С того дня я смирилась, что питомцев у меня не будет. Заводить ящерицу я не захотела. Уж слишком ее глаза напоминали мне о том мерзавце, которого хотелось забыть. Цветы не особо грели душу, а рыбки требовали особенного ухода и вряд ли пережили хоть один переезд.

А их, этих самых переездов, было немало. Служба защиты не раз выбирали для меня новые адреса. Мне звонили и сообщали: "Пора."

Наскоро набив рюкзак вещами, которые нельзя купить на новом месте, я набрасывала на голову капюшон толстовки и спускалась по пожарной лестнице к заведенной машине...

- Ты думаешь о чем-то неприятном, - ворвался в мои воспоминания голос ветеринара.

- Ты сам напомнил об уколах, - легко солгала я.

- А мне показалось, что твой брат вполне справляется с ролью соблазнительного доктора.

О поддевал меня беззлобно и по-дружески. Смущаться было незачем. Но я все же приложила пальцы к вспыхнувшим щекам.

- Он ведь тебе нравится, - продолжил Смол, словно не замечая моего состояния.

- Это закономерно, - ответила я, наблюдая, как мужчина ловко нарезает мясо на куски. - Мы с детства вместе.

- Вы ведь не родные по крови, верно?

Я кивнула и принялась превращать лук в толстые кольца. Это было удобно: и покрасневшее лицо и блестящие глаза запросто можно принять за воздействие едкого сока.

- Ты его считаешь родным? - допытывался доктор. - Ну, как бабушку или...- он неопределенно пожал плечами.

- У тебя есть семья? - решила я взять инициативу на себя.

- Да, мне повезло. У меня замечательные родители, две сестры и брат. Есть дедушка и бабуля, которая вечно пытается всучить мне очередной свитер с оленями на рождество.

- Софи тоже любила такие свитера, - хохотнула я. - Вери вечно доставался олень, а мне кривой снеговик.

- Почему кривой?

- Она не вязала сама, а покупала вещи в благотворительном фонде помощи инвалидам. Тройная выгода: деньги шли на доброе дело и нуждающиеся люди продавали поделки.

- А третья выгода в чем заключалась? - уточнил Смол, дав понять, что внимательно слушает.

- Мы показываем ей свою любовь таская эти страшнючие тряпки, - я снова хмыкнула, вспомнив довольное лицо Софи. - Себе она покупала очередную шаль, которую носила целый год, какой бы жуткой она не была. Один раз на ее спине красовалась жутко смешная розовая бабочка размером со слона. Приходящие новые сотрудники опеки вздрагивали, когда она поворачивалась к ним.

- Тебя хотели забрать?

- Бабушка была немолода и ей приходилось доказывать, что она способна дать мне кров и заботу.

Смол нахмурился, а я продолжила:

- Никогда не понимала, как можно было считать ее старой. Новые проверяющие тоже порой выражали сомнения. Уж больно бабушка была активной и жизнерадостной. Я не помню ее уставшей или раздраженной.

- Повезло, - проворчал собеседник. - Когда у моего прадеда начинали ныть старые кости, я старался не попадаться ему на глаза.

- Он обижал тебя?

- Нет, - хохотнул Смол. - Он начинал ныть о несправедливости жизни, а потом требовал, чтобы я читал ему старые газеты вслух.

- Не так это и страшно.

- Но он комментировал каждый абзац. Возмущался вранью журналистов и журил меня за дикцию. Засыпал на середине статьи, но очнувшись уличал меня в том, что я пропустил кусок текста.

- Страшная экзекуция, - вынуждена была согласиться я, увидев мученическое выражение на лице доктора.