Дар - Наталья Тимошенко (2018)

– А что толку от того доктора? – сказала одна из двух женщин, которые в очередной раз выносили из комнаты таз с кровавой водой. – Ребеночек-то лег поперек, и все, не выйдет теперь. В городе, говорят, разрезать могли бы живот, да достать, но теперь и это поздно. Помер он еще вчера, теперь травит барыню ядом своим.

– Она уже и не стонет почти, – с ужасом кивнула вторая женщина, гораздо более молодая, но такая же толстая и неопрятная. – Исповедаться бы ей теперь.

– Батюшка не придет, ты же знаешь, – перебила ее первая.

И Лизе вдруг показалось, что этот разговор имеет какое-то отношение к тому, что говорили женщины на кухне. Она только не понимала, почему не может прийти батюшка? Ведь небольшая церквушка есть прямо в деревне, через четыре дома, а батюшка живет при ней. Какой бы ни был снег, а дойти оттуда могла бы даже она.

– А ты что здесь делаешь? – вдруг раздалось над самой головой у Лизы, заставив ее испуганно вздрогнуть.

Она сразу узнала голос отца. Подняла голову и встретилась с ним взглядом, спрятавшимся под насупившимися косматыми бровями. Отец выглядел уставшим, под глазами залегли огромные тени, а рот недовольно скривился. Он никогда не бил Лизу, но та все равно его боялась, видя, как он наказывает розгами старших братьев. Вот и сейчас она сжалась в комок, прижимая к себе куклу и недоеденную лепешку. Но вместо того, чтобы вытащить ее из-за шифоньера, отец выпрямился и поискал кого-то взглядом.

– Авдотья! – позвал он, и Лиза догадалась, что где-то мимо как раз проходила няня. – Почему Лиза здесь, а не наверху, с остальными детьми?

Послышались тяжелые, шаркающие шаги, заскрипели деревянные половицы под немалым весом няни, а затем раздался и ее голос:

– Да разве ж за ней уследишь, Андрей Митрич? Мелкая она, егоза. Никакой дверью не удержишь, ни под каким замком не спрячешь.

– Отведи ее наверх и следи внимательнее, – приказал отец.

Две сильные руки подхватили Лизу подмышки и вытянули из-за шифоньера. Лиза зажмурилась от ужаса, но ничего страшного не последовало. Авдотья не успела даже шагу сделать, как из комнаты, где лежала больная, послышался ее слабый голос:

– Андрей, кто там? Кто-то из детей?

В коридоре повисла тишина, заставившая Лизу от любопытства открыть глаза. Отец и няня смотрели друг на друга, и няня почему-то отрицательно качала головой, глядя на отца с мольбой. На лице того не дрогнул ни один мускул, только косматые брови сошлись на переносице, как будто он о чем-то думал.

– Это Лиза, – громко сказал он. – Авдотья сейчас отнесет ее наверх. Больше она тебя не побеспокоит.

– Нет… – едва слышно раздалось из спальни. – Я хочу увидеть ее. Пусть мне принесут ее попрощаться.

– Андрей Митрич, нет! – зашептала няня, и у Лизы от ее шепота сжалось сердце в тревожном предчувствии.

– Авдотья, отнеси Лизу в комнату к матери, – приказал отец, и голос у него при этом стал как будто чужой.

– Андрей Митрич… – снова взмолилась няня.

– Мы не можем отказать в просьбе умирающей.

Няня все еще медлила. Тогда отец наклонился к ней близко-близко, так что Лиза почувствовала запах пота, табака и еще каких-то трав.

– Разве вам всем плохо жилось? Разве Машенька хоть кого-то обижала? Ругала? Может быть, била?

Няня еще сильнее покачала головой, словно боялась, что барин заподозрит ее в плохом отношении к хозяйке. Седые волосы заметались из стороны в сторону так быстро, что Лиза испугалась, как бы голова и вовсе не отлетела.

– Что вы, Андрей Митрич…